По благословению Высокопреосвященнейшего Евгения, митрополита Екатеринбургского и Верхотурского

Слово после иноческого пострига
о смирении и молитве

Проповедь произнесена в Свято-Игнатьевском скиту
женского Ново-Тихвинского монастыря г. Екатеринбурга

Господь наш Иисус Христос сказал: всяк возносяйся смирится, и смиряяйся вознесется (Лк. 14, 11). Слова Спасителя есть тайны, сокровенные от сложения мира (см. Мф. 13, 35), которые Он открыл людям для того, чтобы они наследовали вечную блаженную жизнь, чтобы они, как сказано Им же, унаследовали уготованное им изначально царствие Божие. И заповеди Его — это средство, способ достижения того вечного блаженства, к которому мы были предназначены даже прежде, чем всё начало быть, что начало быть (Ин. 1, 3).

Всяк возносяйся смирится. Всяк — т. е. любой человек, имеющий основание для возношения, для гордости: по причине ли, может быть, своей образованности, ума, каких-либо других способностей или преимуществ, например богатства и происхождения, или по причине, допустим, преимуществ духовных, особенно — добродетельной жизни или даже каких-то благодатных дарований, всяк возносяйся — сказал Спаситель (пусть даже повод для этого возношения весьма основательный и серьезный, как бы очевидный для всех и для самого человека) — смирится. Всяк возносяйся — т. е. даже тот, кто только в уме своем, в мысли себя возносит (ведь каждый поступок наш, каждое действие наше начинается с внутреннего решения, с внутреннего согласия, с мысли), и тот обязательно смирится. Не только тот, кто пытается на деле достичь какого-то положения, преимущества перед другими, похвалы, одобрения, но и тот, кто делает это незримо и неизвестно ни для кого, — так как Бог видит сердце каждого человека.

Всякий, возносящий себя не только делами, но и умственно, смирится, потому что Господь, благодать Божия, оставит этого человека и он придет в смирение поневоле — если не в этой жизни, ослепленный блеском мирской славы, то в будущей. он обязательно смирится, увидит свою тщету и все ничтожество того, чем он гордился и превозносился, уже при самом переходе из этой временной жизни в жизнь будущую, вечную. Говоря «ничтожество», я, конечно, не имею в виду, что, например, добродетели являются ничтожеством сами по себе, нет, а говорю это потому, что гордый человек истинную добродетель часто лицемерно заменяет видимостью, только одной игрой, актерством, как об этом прекрасно рассуждает святитель Игнатий (Брянчанинов).

И смиряяйся, — сказал Господь наш Иисус Христос, — вознесется. Конечно, человек должен смирять себя как внешне, так и внутренне. Но мы не всегда в состоянии избрать смиренный образ жизни, так как обстоятельства и промысел Божий могут возложить на человека такое служение, которое возвысит его над другими людьми, или могут даровать ему какое-то преимущество, которому некоторые и позавидуют. Но внешнее смирение и не главное, — важнее, если человек будет смирять себя внутренне, независимо от того, высокое ли он занимает положение в обществе, имеет ли какие-нибудь телесные или духовные преимущества перед своими ближними. Такой человек вознесется. Но каким образом и что значит это слово? Не следует понимать его так, что человек, несмотря на свое смирение, займет какое-то положение в обществе, и все признают в нем добродетель, или некое превосходство, и поставят его над собою начальником. Мы часто видим, что люди смиренные так и проводят всю свою жизнь в убогом состоянии, как, например, святой праведный Симеон Верхотурский, и наоборот, люди, стремящиеся к величию, к славе, как будто достигают ее. Но речь идет о смирении и возношении духовном. И вот человек, смиряющий себя внутренне, внутренне и возносится, возносится к Богу. Ум его, как будто бы пребывающий в бренном немощном теле, возносится к Богу, соединяется с Ним, и человек этот исполняется Божественного утешения.

Святые отцы наши понимали великое значение смирения и называли эту добродетель истребительницей страстей. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что сколько подвижник преуспел в смирении, столько он преуспел в молитве. Преподобный Исихий Иерусалимский сказал нечто подобное: «Смирение рождает молитву, а молитва смирение». Благодаря этому подвигу человек приобретает внутри себя Царство Божие еще в земной, временной жизни, предвкушает вечное блаженство, предобручается Духом Святым с Богом, с благодатью Божией.

Как же научиться этой великой добродетели? Всякая истинная добродетель есть действие Божественной благодати, то есть действие Божие. Потому, обращаясь к изречению Исихия Иерусалимского «смирение рождает молитву, а молитва смирение» и вспоминая евангельские слова Спасителя о том, что смирению нужно научиться именно от Него, мы будем учиться смирению не только понуждая себя к нему, но более всего — прибегая к заповеди Самого Господа: Научитесь от Мене, ибо кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Это необходимо потому, что наших немощных сил для совершения возвышенных евангельских заповедей часто не хватает. И вот, непрестанно молясь Господу Иисусу Христу, Сыну Божиему, и соприкасаясь с Ним своим умом и своими чувствами, мы через эту, как будто бы краткую и малосодержательную (по сравнению со многими православными молитвословиями или древними псалмами) молитву, молитву Иисусову, сподобляемся соединения с Господом через Его Божественное действие, и, общаясь с Ним неизреченным образом, научаемся этой великой богоподражательной добродетели. Научитесь от Мене, ибо кроток есмь и смирен сердцем, — не только поступками, не только поведением, не только речью и мыслями, но и сердцем, то есть самой сокровенной сущностью человека, корнем, основой его душевной жизни. Если мы смиренны сердцем, значит мы истинно смиренны. А если мы смиренны лишь внешней стороной нашего естества, или даже мыслью, то мы в лучшем случае только еще идем к смирению. Мы же, по неопытности своей, часто принимаем за смирение лишь некоторое внешнее подобие этой добродетели.

Таким образом, как будто бы не делая ничего особенно значительного, великого, а только погружаясь в себя, взыскуя Господа Иисуса Христа внутри своей души, своего сердца, мы подражаем Ему, и учимся от Него, и уподобляемся Ему внутренно, уподобляемся Ему своим сердцем. И насколько смирение водворяется внутри нас, настолько и Господь внутри нас является и открывается нам. Так что человек может как будто бы, как ему кажется, полностью соединиться с Ним, слиться с Ним, стать с Господом словно «один дух», по выражению преподобного Серафима Саровского.

27 января 2001 года