День памяти святых отцов Седьмого Вселенского Собора
День памяти святых отцов Седьмого Вселенского Собора
Евр. 334 зач. (13, 7–16)
Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их. Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же. Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь; ибо хорошо благодатью укреплять сердца, а не яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими. Мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии. Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, — то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат.
Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание; ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего. Итак будем через Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его. Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу.
О строгом хранении апостольского Предания
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня мы совершаем память праведного Авраама и святых отцов Седьмого Вселенского Собора. Казалось бы, тысячи лет отделяют этого древнего праведника от святых отцов, в VIII веке защитивших православие от иконоборцев, или, как называл их Иоанн Дамаскин, христианоклеветников. Но их объединяет вера: праведный Авраам верил в грядущего Мессию, а может быть, и в какой-то мере постигал тайну Пресвятой Троицы, поскольку из явления трех ангелов он мог провидеть будущее откровение миру об образе бытия Божия; святые отцы Седьмого Вселенского Собора защищали истинное богопочитание от тех, которые, мнимо ревнуя о том, чтобы в Церкви не было идолопоклонства, на самом деле косвенно отрицали истину Боговоплощения. Иконоборцы, может быть, не смели называть вещи своими именами, за исключением немногих, наиболее дерзких, каким был император Константин Копроним, тем не менее, их мнение превращало Боговоплощение во что-то эфемерное и нереальное. Ведь если Спасителя нельзя изображать, значит, и подлинность Его воплощения оказывается сомнительной.
Сегодня читалось зачало из Послания к евреям, которое содержит наставление о том, что мы должны повиноваться нашим наставникам. Мы все помним эти знаменитые слова апостола: «Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их» (ст. 7). Апостол Павел, обращаясь к евреям, говорит об их наставниках — апостолах, но мы, поминая в первую очередь их, не можем обойти и тех, кто хранил апостольскую веру, кто был ее носителем и защитником от всевозможных ересей — разномыслий, уклонений, заблуждений. Мы должны помнить, что эти наставники преподали нам не человеческое учение, но слово Божие, Откровение. И взирая на соответствующую правой вере жизнь и праведного Авраама, и апостолов, и святых отцов, мы должны подражать им именно в вере, то есть хранить ее незыблемо и твердо. Полнота истины была преподана один раз через святых апостолов, и их учение нельзя изменить, дополнить или уточнить, хотя некоторым представляется, что Церковь, на протяжении своей истории формулируя догматы, уточняла вероучение. На самом деле она только повторяла истину для будущих поколений, которые, так сказать, забыли богооткровенное учение, ясно и точно преподанное святыми апостолами, повторяла в том числе и для нас. А иначе мы должны были бы принять странную и даже кощунственную мысль о том, что мы знаем больше, чем святые апостолы.
Прочтем следующие слова апостола Павла в Синодальном переводе: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (ст. 8). Его учение не может быть ничем дополнено и тем более не может быть что-то от него убавлено или в нем изменено по существу, поскольку истину, сокровенную от сотворения мира, преподал нам Сам Господь Иисус Христос, Сын Божий, а Он неизменяем. И «вчера», то есть во времена святых апостолов, и «сегодня» — тогда, когда апостол Павел писал Послание к евреям, и в наше время, когда святые апостолы и святые отцы уже отошли в иной мир, — во все время до кончины мира и «во веки», в будущей жизни, Христос был, есть и будет Тот же, поэтому не переменится и Его учение. Конечно, в будущем веке мы приобретем полноту богопознания, но до кончины мира не будет иных откровений, дополняющих то, что изначала было открыто Господом Иисусом Христом через апостолов. Учение святых апостолов твердо хранили подвижники благочестия разных времен: и мужи апостольские, и те, кто защищал истину во времена гонений на Церковь, и отцы Вселенских Соборов, и подвижники последующих времен, когда созывать такие обширные и авторитетные собрания стало невозможно по разным общественным и другим обстоятельствам. И мы должны хранить веру, как хранили ее люди, во всем подобные нам и отличающиеся только своей ревностью и праведностью.
«Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь; ибо хорошо благодатью укреплять сердца, а не яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими» (ст. 9). В буквальном смысле эти слова относятся к христианам из евреев, которые оставались под влиянием Моисеева закона. Они придавали большое значение внешней стороне своей жизни, очень много рассуждали о том, чтó и когда можно есть, и считали, что ритуальная чистота чрезвычайно важна в деле спасения. Апостол Павел просит их не увлекаться внешним, но укреплять сердца благодатью. Это наставление, конечно, нельзя сделать поводом для нарушения поста — речь идет об изощренном учении фарисеев, касающемся ритуальной чистоты.
Но в этих словах можно видеть и таинственный смысл: под яствами можно понимать умственные «яства» — всевозможные человеческие учения. Даже самое увлекательное, самое утонченное, самое прекрасное из них, в конечном счете, не может принести пользы, потому что при исходе из этого мира в мир иной человек нуждается в реальной помощи, а отвлеченное рассуждение в тот момент оказывается совершенно бессмысленным и ненужным. Да и в борьбе человека с собственной безнравственностью человеческие учения не приносят пользы. Только благодать Божия может укрепить сердце человека для того, чтобы он следовал возвышенным нравственным идеалам, которые преподаны нам через Божественное Откровение и хранятся в совести человека, даже если его ум не просвещен истиной. Никто не сможет следовать своей совести без помощи Божией, даже если и захочет. Зачем же нужны умственные, духовные яства, которые не от Бога, не от Христа?
«Мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии» (ст. 10). Здесь говорится о Божественных Тайнах, преподаваемых нам в Таинстве Евхаристии. Мы знаем из церковного Предания, что Моисеев закон соблюдали те из обратившихся ко Христу евреев, которые жили в Иерусалиме и принадлежали к общине апостола Иакова, брата Господня. Апостол Павел, как можно догадываться, уже после смерти святого апостола Иакова говорит им, что соблюдение закона не приносит никакой пользы. То, что мы вкушаем в Евхаристии, неизмеримо выше жертв, которые приносятся в скинии: они только образ истины, уже явившейся в святой Церкви Христовой. А к нам, не имеющим никакого отношения к иудейскому закону, эти слова можно приложить следующим образом: мы не должны увлекаться ничем мирским, ничем земным, как бы это ни было значимо, потому что Тайны Христовы, вкушаемые нами, неизмеримо выше всего человеческого, всего земного, пусть даже самого прекрасного и возвышенного, самого удивительного из того, что владеет умами и душами людей. Но, к сожалению, очень часто бывает, что религия для нас на втором месте, а на первом — мнение нашего окружения, среды, в которой мы находимся.
«Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, — то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат. Итак, выйдем к Нему за стан, нося Его поругание» (ст. 11–13). И мы должны уйти из мира, если не телом, поскольку не все имеют такую возможность, то духом, умом, вниманием, и пребывать вместе с Господом. Он был отвергнут всем этим миром — и язычниками, и иудеями — как сказал апостол Петр в Деяниях апостольских: «Ибо поистине собрались в городе сем на Святаго Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским» (Деян. 4, 27). Мы должны выйти вместе с Ним, нося Его поругание, не боясь быть опозоренными, оказаться в глазах других людей смешными, ничтожными, даже безумными. Если мир отверг Его, а мы следуем за Ним, то и мы должны естественно ожидать того же, что и Он претерпел, и не бояться позора.
Апостол Павел напоминает, что ветхозаветные жертвоприношения, при которых кровь животных вносили во Святое Святых, прообразовывали крестную жертву Спасителя. Тела этих животных, когда евреи странствовали в пустыне, выносили за стан, а когда уже был сооружен храм Соломонов — за пределы Иерусалима и там сжигали. И Господь был распят за пределами Иерусалима, и там, отвергнутый всеми, пострадал за человеческий род.
Итак, мы должны выйти к Нему, «нося Его поругание», как дерзновенно говорит апостол Павел. И когда святые отцы защищали истины православия, допустим догматилио Пресвятой Троице, или о Боговоплощении, или об иконопочитании, то они носили на себе поругание Спасителя, потому что с точки зрения человеческих учений, которые основывались, например, на философии или неправильном понимании Священного Писания и казались здравыми, разумными, логичными, православные вели себя нелепо.
Как Бог может быть «один» и «три»? Это не укладывается в обычный человеческий опыт, противоречит здравому смыслу. Как можно изображать Бога? Это немыслимо, и, с точки зрения Священного Писания, является идолопоклонством. А мы дерзаем создавать иконы в честь Спасителя. Это оправдано Откровением, но и оно нелепо в глазах людей, опытно не переживавших его. Истинные православные, которые не только ведут нравственный образ жизни, но и придерживаются определенных убеждений и вероучения, выглядят в глазах мира безумными.
«Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (ст. 14). Евреи были очень привязаны к своему святому городу — Иерусалиму, и, видимо, не только те, кто не верил в совершившееся пришествие Мессии, но и христиане. Апостол Павел говорил, что нужно устремляться к горнему Иерусалиму, и в прикровенной форме предсказывал гибель святого города, предупреждая о том, что если евреи своевременно не отрекутся от него, то их скорбь будет невыносимой и неутолимой. Вы знаете, что до сих пор в Иерусалиме существуют остатки храма, очень выразительно названные иудеями Стеной плача, у которой они оплакивают гибель своего храма. Да, можно понять их горе, они всего лишились — лишились того, что, как это ни странно, стало для них идолом. Но для нас, христиан, не должно быть никакого места, ничего вещественного, пусть даже святого, привязанность к которому отвлекала бы нас от Бога.
Между прочим, патриотизм хорош только тогда, когда он не противоречит патриотизму духовному, евангельскому, когда он не мешает нам устремляться к небесному Иерусалиму. А если мы увлекаемся чем-то земным, значит, наставлениеапостола Павла о том, чтобы не иметь здесь постоянного града, но искать будущего, напрямую относится к нам. Мы должны помнить о том, что наше жительство на небесах: Отец наш на небесах, и Отечество наше там же.
«Итак, будем через Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его. Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу» (ст. 15–16). Будем прославлять Господа Иисуса Христа за все великие благодеяния, которые нам оказаны, и хранить веру, сохраненную для нас и преподанную нам святыми отцами.
Для того чтобы понять, что в учение, изначально переданное апостолами, святые отцы не привнесли ничего нового, достаточно обратиться к нескольким стихам из Евангелия от Луки: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам тó бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1, 1–4). Мы пробегаем эти строки глазами, и они кажутся нам скучными, неинформативными, кажутся, так сказать, формальным вступлением в Евангелие, но на самом деле в них содержится глубочайший смысл — учение о Предании Православной Церкви.
Обратите внимание на это очень краткое, но емкое сообщение святого апостола Луки: «Многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях». Два предыдущих Евангелия — от Матфея и Марка — нельзя назвать «многими», значит, речь идет не о них (и тем более не об Евангелии от Иоанна, потому что оно было написано позже). Видимо, многие не из апостолов пытались составить какие-то повествования, не имея на то благодати свыше. Это было опасно, потому что они могли внести в них нечто, так сказать, человеческое и уже потому ошибочное. Тогда сам апостол Лука предпринимает попытку, конечно не без содействия Святого Духа, изложить известные события, тщательно их исследовав и проверив.
Из слов «как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» ясно, что повествование о событиях, хорошо известных среди первых христиан, передали ближайшие ученики Христа. Апостол Лука не был среди них, он записывал с чужих слов, но записывал даже хорошо известное после тщательного исследования, рассуждения и не без содействия благодати Святого Духа. Так поступали и святые отцы: они тщательно исследовали то, что было хорошо известно Святой Церкви, не добавляя ничего нового, наоборот, тщательно изучая, что же из устного учения Церкви действительно относится к учению святых апостолов, а что привнесено позже, по вине человеческой ограниченности, каких-то человеческих слабостей и ошибок. Затем, по тщательном исследовании, они излагали это по порядку. Наверное, святой апостол Лука был в этом смысле первыми показал нам пример того, как нужно действовать, чтобы сохранить апостольское Предание.
Далее он говорит: «Рассудилось и мне… по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен». Имя Феофил обозначает «боголюбец», и, хотя апостол обращается к реальному историческому лицу, это обращение можно отнести и к каждому из нас, потому что каждого истинно верующего христианина можно назвать феофилом, боголюбцем. Отсюда можно сделать вывод о том, что Евангелие нужно воспринимать не как книгу вообще, а как слова, адресованные непосредственно к каждому человеку, к каждому, кто любит Бога.
В славянском переводе сказано более выразительно: «[Чтобы ты имел] утверждение». Апостол Лука не преподносит новое вероучение и даже не раскрывает прежнее, а показывает твердое основание того, что Феофил уже знал. Итак, если Евангелие является лишь твердым основанием того, в чем мы уже наставлены, то тем более такими являются догматы Вселенских Соборов или другие вероучительные истины.
Рассмотрим кратко несколько примеров того, как в Евангелии говорится о тех или иных догматах и что утверждает о них Церковь.
Первый пример относится к иконопочитанию. Когда Филипп говорил Нафанаилу о Спасителе, «Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри» (Ин. 1, 46), по-славянски «прииди и виждь». Казалось бы, какое отношение к иконопочитанию имеют эти два слова? Но согласно апостольскому Преданию, или традиции («традиция» — это в переводе с латинского на русский язык, собственно, и есть «предание»), они являются обоснованием догмата о священных изображениях.
Еще один пример. Господь Иисус Христос говорит о будущем Таинстве Евхаристии: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 54–56). Эти слова были так поразительны, что многие ученики, услышав их, оставили Его. Церковь в сравнительно позднее время для того, чтобы утвердить эту евангельскую истину, воспользовалась термином «пресуществление», заимствованным у римо-католиков. Его не употребляли ни святые отцы, ни тем более святые апостолы, но этот термин очень точно изображает то, о чем говорится в Священном Евангелии.
Слово «единосущие» также не встречается ни в Священном Писании, ни в Священном Предании, более того, им пользовались еретики-савеллиане. Но святые отцы дали этому термину православное толкование, и он прекрасно объясняет слова Евангелия «Я и Отец — одно» (Ин. 10, 30), или, по-славянски, «Аз и Отец едино есма».
Мы видим, что новое, привносимое в Церковь, на самом деле не является новым. Слова новые, но учение совершенно то же, известное древним христианам, преподанное им святыми апостолами. И потому мы, православные христиане, должны точно хранить то, что пришло к нам через века благодаря подвигу святых отцов, и не относиться к этой нашей обязанности с пренебрежением или равнодушием. Если мы это утратим, значит, Церковь исчезнет. Она, конечно, не погибнет вообще, но она может уйти из нашего народа, переместиться в другое место, как сказано в Апокалипсисе: «Если не покаешься, то приду, и сдвину светильник твой с места» (см. Откр. 2, 5). Потому мы должны иметь ревность о правой вере, хранить Предание апостолов и святых отцов и, как говорит святой апостол Павел, «поминая наставников наших, подражать их вере». Это не мало — это подвиг всей жизни. И если мы сохраним эту веру, то будем иметь надежду стяжать то, что обрели эти наши наставники, — вечную блаженную жизнь, гражданство горнего Иерусалима. Аминь.