Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие.
О всеоружии Божием
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня мы вновь будем рассуждать о наставлениях святого апостола Павла. Он говорит: «Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его» (ст. 10). Апостол Павел призывает нас укрепляться не чем-либо человеческим, нашим собственным или заимствованным от других, но укрепляться Господом. И укрепляться не просто каким-либо рассуждением или мыслью о Нем, но действенно — «могуществом силы Его». Сила Его столь безгранична, что любые трудности, беды и искушения мы можем преодолеть с Его помощью. Своих собственных сил нам, конечно, недостаточно. Как говорит псалом, «не надейтеся на князи, на сыны человеческия» (Пс. 145, 3). Другой человек не сможет помочь нам в сражении с темными силами, о которых пойдет речь далее.
«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских» (ст. 11). Здесь апостол Павел имеет в виду известное его современникам вооружение воинов. Оно состояло из панциря, или, иначе говоря, доспехов, щита, копья (пилума), короткого меча для рукопашного боя, шлема и поножей, или наколенников, то есть части брони, защищавшей ноги. Между прочим, сейчас тоже существуют определенные доспехи, которые частично защищают даже от огнестрельного оружия, — каска и бронежилет. А в то время доспехи имели гораздо большее значение, и поскольку полное вооружение делало воина сравнительно неуязвимым, то он носил на себе буквально несколько десятков килограммов одних только доспехов. Он должен был обладать силой хотя бы только для того, чтобы нести их на себе, причем в них нужно было еще и сражаться. Кроме того, рукопашный бой с применением копья и меча также предполагал то, что человек должен быть сильным и выносливым.
У римлян было два вида щитов, и апостол Павел в дальнейшем будет говорить о щите тяжело вооруженных воинов, которые у греков назывались гоплитами, а у римлян — принципами. Этот длинный щит был прямоугольной формы и закрывал человека почти полностью. Если, например, надо было укрыться от обстрела врага, то достаточно было встать на одно колено, и ты уже полностью был скрыт за этим щитом. У них были также круглые щиты для легко вооруженных воинов. Иногда римляне употребляли военный маневр под названием «черепаха». Когда их окружали враги, они становились в круговую оборону и прямоугольными щитами ограждали себя со всех сторон, а из круглых щитов делали сверху некое подобие панциря. Так что всадник на лошади мог даже заскочить на эту фигуру, но не мог проломить «панцирь» и проникнуть внутрь. У римлян было множество военных ухищрений.
Апостол Павел призывает ефесян, к которым он обращается, и, конечно же, всех христиан, и нас в том числе, быть полностью вооруженными, ведь если мы опустим какую-то часть вооружения, то можем быть легко сражены врагом. А древние воины учились поражать своего противника именно в незащищенное место. Приведу исторический пример. Юлиан Отступник, как говорят языческие историки, желающие выставить его героем, погиб так: когда персы внезапно напали на военный лагерь римлян, он бросился в бой, не успев облачиться в доспехи, и был сражен. Потому полное вооружение — это вещь совсем не маловажная.
Если сейчас мы воспринимаем слова апостола Павла о вооружении воинов как красивый образ, то его современники относились к ним вполне серьезно. Конечно, если бы сейчас кто-нибудь стал приводить примеры из современного вооружения, то люди, не имеющие отношения к военному искусству, наверное, мало бы их поняли. Но те, кто служил в армии, и в особенности те, кому приходилось участвовать в боевых действиях, прекрасно поняли бы значение и важность этих слов. От знания военного дела зависят жизнь и смерть, я уже не говорю о победе или поражении.
Поэтому апостол Павел говорит: «Облекитесь во всеоружие Божие». Это полное вооружение, или всеоружие, должно быть Божиим, а не человеческим. Никакие соображения, ухищрения, философские доктрины или нравственные устои не помогут, если они имеют человеческое, а не Божественное происхождение. Это всеоружие должно быть даровано нам от Бога, притом не только как Божественное учение, но и как некая сила, постоянно содействующая человеку и имеющая для него столь же большое значение, как для воина железо, ограждающее его от поражения.
«Чтобы вам можно было стать против козней диавольских». Брань диавола против нас не телесная, даже если мы будем говорить о телесных страстях, например гневе или блудной страсти, но духовная, и она коварна. И мы можем противостоять всем коварствам, которые диавол невидимо против нас устраивает, только будучи облеченными в полное всеоружие Божие. Здесь снова употреблен образ, может быть, не совсем нам понятный, но совершенно ясный для тех людей, для которых римское вооружение было синонимом военного искусства и залогом победы. Как правило, в то время войска шли друг на друга во фронтальную атаку, иначе говоря, лоб в лоб. Могли быть какие-то маневры, но все равно войска должны были противостоять друг другу. И смысл сражения состоял в том, чтобы сломить вражеское сопротивление, прорвать его и заставить противника бежать. Нужно еще иметь в виду, что при таком тяжелом вооружении бежать было чрезвычайно трудно. Для этого надо было, по крайней мере, бросить щит, потому что это огромная тяжесть. Еще и в правой руке было копье с длинным железным наконечником или меч, да и сам воин, можно сказать, был нагружен железом. Итак, во время нападения врага нужно было суметь не только устоять, но и так сопротивляться ему, чтобы он не мог продвинуться дальше.
Естественно, если мы боремся не с людьми, а с диаволом, разве нам помогут человеческие средства? Какими бы они ни были: пусть это будет какое-либо человеческое учение, допустим философская теория или магические заклинания, которые употребляли против демонов разные народы, — ничто человеческое помочь нам не в силах. Только один Бог может помочь нам при определенном условии: если мы будем не только уповать на Него, но и делать всё, что необходимо — воспринимать от Него то, что Он дарует нам для победы над диаволом и его коварством.
«Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (ст. 12). Епископ Кассиан переводит конец этой фразы так: «Против духов зла на небесах». Что это значит? Мне кажется, что правильнее было бы сказать: «Против духов зла воздушных», потому что диавол и демоны находятся в воздухе. По учению иудеев, это было первое небо, и апостол Павел, привыкший к понятиям определенного рода, выражался так, как было привычно иудеям. Под третьим небом он подразумевал небо, где присутствует Сам Господь и ангелы, а под первым — небо, называемое нами воздухом.
«Потому что наша брань не против крови и плоти». Здесь апостол Павел имеет в виду как раз тот самый рукопашный бой, ради которого и необходимо было облечься во всеоружие Божие. Он постоянно проводит аналогию со сражением тяжело вооруженных воинов. Но мы сражаемся не с людьми, это уточнение очень важно. Наши враги — это не враги Церкви, то есть еретики, безбожники или даже ее гонители, и тем более не национальные враги, а падшие ангельские чины: начала и власти. Они являются миродержителями в том смысле, что руководят людьми, подчинившимися действию диавола и страстей. Эти люди составляют из себя общество, которое называется «миром». «Мир» в данном случае — это не синоним всего сотворенного и, тем более, не синоним душевного мира, но синоним греховного образа жизни. Это как раз и есть «тьма века сего». Будучи воинственно настроенными, мы должны направлять свою воинственность не против людей, даже если они грешат и действуют нам во вред, но против демонов, сделавших людей своими слепыми орудиями и через них на нас нападающих.
«Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять» (ст. 13). Слова «день злый» можно перевести с греческого и как «день лукавый». Нам часто кажется, что против нас враждуют люди или неблагоприятно складываются обстоятельства, а на самом деле тут незримо действует диавол. Потому его действия против нас иногда называются коварством, а день, в который происходит наше невидимое сражение, — лукавым, из-за того что лукав демон, тайно на нас устремляющийся.
Если мы исполним всё, чему учит нас апостол Павел, тогда сможем устоять. Исполнить нужно все учение. Не так, чтобы одно исполнить, а другим из каких-либо соображений пренебречь: допустим, не хочу я брать щит, потому что он очень тяжелый, или не хочу вести сражение определенным образом, а желаю делать все по-своему. Для того чтобы вести битву с диаволом, необходима не только вера и упование, но и большое искусство.
«Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности» (ст. 14). Здесь апостол Павел уже начинает истолковывать вооружение воинов. Сначала он говорит о том, что мы должны препоясать чресла свои истиной. Широкий пояс, сделанный из плотной кожи, был частью одежды и признаком воинского звания. Иногда он был обшит металлическими бляхами, для того чтобы, с одной стороны, быть гибким и не мешать во время движения, а с другой — защищать поясницу от поражения врага. В этом случае он, можно сказать, являлся частью вооружения. Апостол Павел называет этот пояс истиной. Подобно тому как воины препоясываются поясом, мы должны быть всегда опоясаны истиной и никогда ее не оставлять. Что есть истина? Истина — это правое исповедание и стремление всегда жить согласно Откровению Божию.
«И облекшись в броню праведности». Что может защитить нас от диавола? Праведность. То, что мы живем нравственно и стремимся к безупречности, ни в чем себя не извиняя. И мы не можем считать себя неуязвимыми, если мы не облеклись в эту самую необходимую для битвы часть вооружения.
«И обув ноги в готовность благовествовать мир» (ст. 15). Здесь подразумеваются не поножи, которые защищают голени от поражений противника, но обычная обувь. В то же время нам предлагается нечто необыкновенное. Нас призывают к воинственности, но как же мы должны сражаться? Сначала шла речь об истине, потом о праведности, и, наконец, нам предписывается благовествовать мир. Итак, мы сражаемся, проповедуя мир. На нас нападают, но мы тогда одерживаем победу, когда готовы благовествовать мир нашим врагам. Благовествование мира, то есть примирение со своими врагами (по крайней мере, стремление к примирению), одновременно есть вражда против диавола и демонов. Это благовествование должно выражаться не только в словах, но и в нашем душевном состоянии. Вот как ведется это странное сражение! По видимости мы оказываемся совсем не воинственными людьми, потому что думаем о праведности, в особенности о целомудрии, думаем о следовании истине, о том, чтобы на зло отвечать добром и всегда распространять вокруг себя мир, а не ссору или раздражение.
Далее апостол Павел говорит: «А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого» (ст. 16). У греков щиты разной формы имели разные названия. И здесь говорится о длинном щите тяжеловооруженных воинов, который почти полностью закрывал тело от поражения. Таким щитом для нас является вера. Именно она может более всего нас защитить. Но под верой имеется в виду не просто умственное убеждение или доверие чужим словам, а действие благодати и особый род знания, как об этом говорит святитель Григорий Палама. Как есть у человека особое духовное чувство, отличающееся от пяти телесных чувств, так есть у него и особая умственная способность. Она состоит не в том, что человек может рассуждать и делать какие-либо умозаключения, а в том, что он может постигнуть умом то, что созерцается уже в мире невидимом. И это действие ума (притом оно не самостоятельно, ему споспешествует Божественная сила) является верой. При помощи нее мы можем угасить все раскаленные стрелы лукавого.
Что значит «раскаленные» или, по-славянски, разжженные стрелы? В древности при сражениях стрелы часто обматывали паклей, смачивали в смоле и поджигали, чтобы кроме обычного поражения причинить человеку ожоги. В особенности это имело большое значение, когда осаждались крепости, к тому же какие-то части одежды воинов были тоже подвержены огню. И кроме того, человек так реагирует на огонь, что невольно пытается сбросить с себя загоревшуюся вещь. Если на нем что-то горит, то он теряет самообладание — терпеть этого не может никто, потому что это противно человеческой природе.
Диавол пытается поразить нас всевозможными способами: причиняет нам боль, разжигает наши страсти и делает нас самих себе врагами. Например, он разжигает в нас блудную страсть или гнев, да и уныние тоже можно назвать пламенем, который пожирает человека и лишает его всякой способности сопротивляться. Потому чрезвычайно важно иметь такую веру, которая могла бы все эти стрелы угасить.
«И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие» (ст. 17). «Шлем спасения» нужно понимать как «шлем надежды спасения», о котором апостол Павел говорит в Послании к фессалоникийцам (см. 1 Фес. 5, 8). То есть свою голову и свой ум нужно укрыть под надеждой спасения. Если мы потеряем надежду спасения, поддадимся, например, унынию, отчаянию или просто будем безразличны к нашей будущей участи, впав в нерадение, то тогда мы не сможем противостоять диаволу. Мы будем безоружны, и он сможет нас поразить, воспользовавшись тем, что мы в чем-то не ограждены и не защищены. Мы должны также принять «меч духовный, который есть Слово Божие».
Здесь шла речь о наступательных и оборонительных средствах. Правда, апостол Павел не истолковывает все части римского вооружения, но это, наверное, необязательно. Важно не то, чтобы аналогия была абсолютной, а важно, чтобы мы поняли, как мы должны вступить в борьбу с диаволом. Итак, какие добродетели нам нужно иметь? Апостол Павел говорит о том, что мы должны облечься в доспехи праведности, препоясать чресла свои истиной, защитить себя щитом веры и шлемом надежды спасения — это оборонительные средства. Потом он перечисляет два наступательных средства: ноги, обутые в «готовность благовествовать мир», и меч. Мы, как это ни парадоксально, должны устремляться в атаку, проповедуя мир и словом Божиим нанося удары врагу, но не человеку, а диаволу.
Чему учит нас слово Божие? Читая Евангелие, мы не должны обличать других в том, что они не соблюдают заповедей. Но слово Божие мы должны относить к себе и обличать самих себя, например, так: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк. 12, 31). Или: «Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). Или: «Чем вы лучше язычников, если приветствуете только друзей своих?» (см. Мф. 5, 47). Таким образом мы сможем не только защитить себя, но и устремиться в атаку на диавола, напасть на него, рассеять его козни и поразить его словом Божиим. В особенности, если мы будем действовать не в одиночку, а все вместе, как некое организованное войско, то сможем действительно нанести ему поражение.
Такова проповедь апостола Павла, таково его сравнение. Интересно, что иногда он приводит такие примеры из жизни, которые недопустимы для буквального подражания, например о воинской службе. Древние христиане-воины в большинстве своем старались уйти из армии. Служение там, во-первых, заставляло участвовать в языческих обрядах, и при первом «удобном» случае человек должен был обнаруживать свое христианство и подвергать себя мучениям. Во-вторых, в самой армии были очень грубые нравы. И наконец, сама профессия убивать тоже весьма сомнительна с христианской точки зрения. В особенности, когда она не оправдана, например, необходимостью защищать родину или отечественные святыни, а является исключительно работой. А в то время, заметим, римская армия была уже полностью наемной, разве что военачальники были коренными римлянами.
Иногда апостол Павел сравнивает духовную жизнь с античным спортом. Например, он говорит: «Я не так бью, чтобы бить только воздух» (см. 1 Кор. 9, 26), то есть сравнивает себя с кулачным бойцом, или приводит пример из спортивного состязания: «Все бегут, но только один, прибежавший первым, получает награду» (см. 1 Кор. 9, 24). Но это не значит, что нам нужно все воспринимать буквально, — мы должны воспринять сам смысл этих сравнений. Это своего рода доказательство от противного: «Как делают люди ради того, чтобы получить какие-либо земные почести, например победить в сражении, так и вы поступайте в духовной жизни».
А теперь, для того чтобы лучше понять самих себя, взглянем на учение апостола Павла как бы с обратной стороны: посмотрим, в каком состоянии находится человек, который не поступает так, как учит святой апостол. Итак, он говорит: «Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его». А мы думаем, что, конечно, укрепляться необходимо, но нужно больше надеяться на себя, предпринимать что-то человеческое и мобилизовать все свои силы. Дальше: «Облекитесь во всеоружие Божие». А мы не надеваем полного вооружения, и если пытаемся как-то обезопасить себя, то не Божественными средствами, а человеческими. Пытаемся устроить свое общение с людьми таким образом, чтобы нам не подвергаться скорбям, иметь безопасное и удобное положение. И нам представляется, что мы избежим скорбей и диавол не причинит нам зла.
В особенности нужно обратить внимание на следующие слова апостола Павла. Он говорит, что «наша брань не против крови и плоти», а мы думаем, что наши враги — люди. Святой апостол продолжает: «Приимите всеоружие», а мы думаем, что это необязательно и мы как-нибудь обойдемся без него. Он говорит, что мы должны препоясать чресла свои истиной, а нам кажется: откуда мы можем знать истину и почему должны так строго ей следовать и так себя стеснять? Если иногда нам бывает неудобно туго затянуть ремень, то тем более мы избегаем этого в духовном отношении. Но если в первом случае по какой-то причине это еще извинительно, допустим по состоянию здоровья, то здесь это никак не может быть простительно.
Мы совсем не думаем о том, что праведность есть броня, и пренебрегаем этим. Мы не стараемся благодаря этому средству сделать себя совершенно неуязвимыми. Никакого желания благовествовать мир у нас также нет. Наоборот, мы хотим устремлять свои ноги к тому, чтобы исполнить то или иное стремление своей души — по большей части, страсть или, если брать шире, свою волю. А ведь благовествование мира предполагает, что человек очень часто должен отказываться от своей воли, от своих планов и намерений и предпочитать такие действия, такое поведение, от которых мир сохранится, а не пострадает.
Есть ли у нас щит веры или мы им пренебрегаем? Понимаем ли мы, что находимся в постоянном сражении и потому всегда нужно ограждать себя верой? Или мы часто руководствуемся какими-то привычными для нас человеческими понятиями, а может быть, своими собственными умозаключениями и чувствами, ни на чем не основанными и даже странными, с человеческой точки зрения? Если бы какой-нибудь серьезный человек попытался их оценить, то он, наверное, стал бы смеяться над тем, что нас волнует, к чему мы стремимся, из-за чего огорчаемся и страдаем. А если мы не имеем щита веры, то, конечно, разжженные стрелы лукавого достигают своей цели и поражают нас. И потому мы уязвляемся и разжигаемся действием всевозможных страстей и никогда не можем найти себе покоя.
Конечно же, нет у нас и шлема спасения. Если не по той причине, что мы впали в отчаяние, то по такой очень распространенной, к сожалению, причине, как нерадение, то есть совершенное забвение того, что цель нашей жизни — спасение в вечности. Мы не потому не имеем надежды на спасение, что отчаялись, а потому, что вообще забыли о нем. Может быть, отчаявшийся в своем спасении находится в лучшем положении, чем мы, безразличные к нему. Он, по крайней мере, помнит о том, что будет, если он не покается, а мы пренебрегаем памятью о суде, как о чем-то несуществующем.
И наконец, разве мы стремимся взять в руки «меч духовный, который есть Слово Божие»? Разве мы стремимся поразить своего невидимого врага словом Божиим, подобно тому, как Спаситель во время искушения в пустыне поражал диавола изречениями из Священного Писания и отвергал его обольщения? Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что у новоначального должна быть привычка на каждую мысль и на каждый поступок находить какое-либо изречение из Евангелия. Безусловно, это правильно. Это трезвение, которое нужно для того, чтобы укорить себя, если ты согрешил, предостеречь себя от неправильного поступка, противного Божественному Откровению, или даже подбодрить себя и вызвать в себе ревность. Но мы этим пренебрегаем, то есть, иначе говоря, вступаем в сражение с диаволом совершенно безоружными, никак не подготовленными.
Представьте себе: должно начаться сражение. Но ведь вооружаться нужно не в тот момент, когда оно уже началось, а заранее. Если же мы будем делать это в тот момент, то мы погибнем. Приведу еще один пример из истории. Как произошло поражение русских, когда татары сражались с ними на Калке? У татар было очень мобильное войско и конница. Каждый воин имел по две лошади: одна лошадь отдыхала, а на другой он передвигался. Причем татары были очень неприхотливыми и не останавливались даже для приготовления пищи: у них под седлом было мясо, которое вялилось, так сказать, естественным образом, от конского пота. Кроме того, они очень стремительно передвигались. Напавших татар было не так много, но они представляли из себя хорошо организованное войско. Чингисхан ввел железную дисциплину: если один из десятка бежал, то весь десяток казнили, если десяток бежал, значит, казнили сотню, и потому они просто боялись отступать. И вот русские не спеша двигались навстречу предполагаемому сражению, думая, что все будет, так сказать, по правилам: все выстроятся, и начнется сражение. Впереди шли сторожевые полки, тоже довольно-таки беспечно. Когда они перешли реку Калку, то перед ними внезапно появилось татарское войско. Князь только успел крикнуть: «Вооружайтесь!» Но надо было уже не вооружаться, а сражаться. Это нападение было для русских неожиданным, и когда половцы (также выступившие против татар) в страхе побежали назад, то просто смяли русские дружины, поскольку те даже не успели выстроиться для боя. Татары быстро сломили неорганизованное сопротивление русских и ворвались в главный стан, где их появление тоже стало неожиданным. Многие из русских воинов не были вооружены, не успели надеть на себя доспехи. Постоянно ездить окованными железом, это, сами понимаете, очень изнурительно: человек может утомиться еще до начала битвы. В итоге русское войско было разгромлено. На этом примере хорошо видно, что воинам, выходящим на войну, нужно быть всегда готовыми к сражению.
А у западных рыцарей был другой обычай, который даже вошел в поговорку: «Рыцарь, спящий во всеоружии». Притом вооружение их было еще более тяжелым, чем у римских воинов, о которых нам рассказывает апостол Павел. Пример, приведенный им здесь, наверное, даже недостаточен, потому что эти рыцари были полностью закованы в латы, с головы до ног были одеты в железо, вплоть до того, что иногда даже на руках носили железные перчатки. Такой тяжело вооруженный воин сам даже не мог сесть на коня, при нем обычно было несколько оруженосцев, которые его «обслуживали». Наверное, его можно сравнить с современным танком. Лошадь у него обычно была очень сильной породы и тоже закована в железо. Поскольку перед сражением вооружаться было некогда, а на такого человека нужно было долго надевать железо, то он одевался заранее и в этом железе даже спал. А потом, когда приходило время сражения, он поднимался и садился на лошадь, конечно, с посторонней помощью, но зато благодаря такому своему вооружению он был практически непобедим.
Апостол Павел говорит, что мы должны брать пример с римских воинов, а я провожу эту аналогию дальше и призываю вас брать пример с рыцарей, спящих во всеоружии. Мы всегда должны быть готовы к сражению. Между жизнью воинов и нашей монашеской жизнью есть одна разница: на войне бывает много случайностей — герой погибает, а какой-нибудь трусливый или неопытный человек остается живым. А в духовной жизни герой всегда побеждает. Потому что его меч — это слово Божие, а всеоружие, в которое он облечен, есть сама Божественная благодать. И потому, если только мы делаем всё правильно, мы обязательно победим. Господь не оставит тех, кто на Него уповает. Кто следует этому Божественному Откровению — поучению апостола Павла, которое было сказано по внушению Святого Духа, тот обязательно выйдет из этой брани победителем. Аминь.