Благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов, Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано всё, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит. И Он есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство.
О том, что Господь дарует нам жребий святых
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Апостол Павел, обращаясь к колоссянам, говорит: «Благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете» (ст. 12). Мы должны благодарить Бога и Отца, потому что именно Он призвал нас к тому, чтобы быть участниками наследия святых, или, как перевел епископ Кассиан (Безобразов), сделал нас «способными участвовать в жребии святых во свете». Есть изречение Самого Спасителя: «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец» (Ин. 6, 44). То, что мы получаем жребий святых — это не наша заслуга или какое-то исключительное наше право, но дар свыше. Именно Бог Отец сделал нас способными к участию в жребии святых. Под призванием имеется в виду не просто наш отклик на зов Божий, но то, что Господь изменяет нас таким образом, что мы можем уподобиться святым, хотя сами по себе немощные, грешные и скорее несем в себе залог вечных мук, чем блаженства. Но такова великая и неизреченная милость Божия, что грешников и падших людей Он делает способными участвовать в жребии святых во свете. Конечно, здесь говорится о Божественном свете и Божественной славе.
«Избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего» (ст. 13). Бог настолько возлюбил нас, что избавил от власти тьмы. Власть тьмы — это не только власть неведения и неверия, но и власть самого диавола, потому что человеческое неведение — это плод действий сатаны.
Мало того, что своими силами мы были не способны уподобиться святым, получить их жребий и наслаждаться Божественным светом и не могли сделать ничего доброго, но мы находились под властью диавола. Бог Отец по Своей неизреченной милости (само имя «Отец» говорит о любви) избавил нас от этой власти и ввел в Царство Сына Своего. В славянском тексте — «престави в Царство Сына любве своея», а в переводе епископа Кассиана — «перенес в царство Сына любви Его». Я думаю, что перевод епископа Кассиана более удачный: Бог Отец перенес нас в Царство Своего Сына. Не мы своими силами и способностями перешли туда, но Он Своею властью и благостью освободил нас от власти диавола и чудесным образом переместил совершенно в иное, можно сказать, противоположное место. Из царства зла — в Царство благости и любви. И даже не в царство ангелов, а в Царство Сына, то есть усыновил и удочерил нас Себе. Он сделал нас родными Себе, так что мы дерзновенно можем называть Его своим Отцом, как и учил об этом воплощенный Сын Божий, Господь Иисус Христос (см. Мф. 6, 9; Лк. 11, 2). Называя Его так, мы, может быть, не всегда по-настоящему понимаем и чувствуем, какая это для нас великая милость — обращаться к Богу так просто и открыто, как дети к своему отцу.
В переводе епископа Кассиана Господь Иисус Христос Сын Божий образно именуется «Сыном любви Его». А если Он Сын любви, то и Сам преисполнен любви. И отныне, если мы сами своей греховностью и нерадением не исторгнем себя из Его Царства, то будем вечно пребывать в Божественной любви, в любви Бога Отца и Господа Иисуса Христа.
«В Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов» (ст. 14). Если мы остаемся верны этому избранию Божию и жребию, который Он нам даровал, то грехи наши нам простятся. Но ведь грехи — это то, что уже сделано. Как можно изменить прошлое? Допустим, я разбил какую-то вещь, что мне с ней делать, если она уже разбита? Но мы думаем так о последствиях наших поступков, которые бывают в мире материальном, и не придаем значения тому, что происходит в мире духовном. В мире, где, собственно, живут духи, люди, ангелы и демоны и где действует единый бесплотный Дух, Тот, Кого можно называть духом в полном, абсолютном смысле слова, — Бог. В этом мире тоже могут быть необратимые последствия, тоже можно что-то «разбить» и разрушить так, что оно уже не будет подлежать восстановлению. Это гораздо страшнее, чем повредить какую-нибудь вещь, это собственно и называется грехом. Но Бог может простить наши грехи и исправить прошлое — прошлое меняется, человек становится другим.
Мы видим, какие благие дела творит по отношению к нам Бог Отец: Он освобождает нас от власти тьмы, делает способными к тому, чтобы мы были участниками в жребии святых во свете. А ведь это совсем немало — сделать нас способными быть во свете. Если бы благодать Божия осияла грешного и бездуховного человека, то он не способен был бы ее принять и даже почувствовать. Более того, она могла бы принести ему мучение, как она приносит мучение, например, демонам. Не думайте, что только демоны страдают от благодати Божией, а люди, какими бы они ни были, ощутив ее, чувствуют наслаждение. Мы замечаем, что некоторым людям, да и нам, к сожалению, иногда тоже, бывает тягостно стоять на молитве. Дело не в том, что мы устали, а в том, что нам не хочется молиться, не хочется читать Священное Писание и присутствовать на богослужении. Значит, бывает такое состояние души, при котором мы не способны воспринять благодать Божию, то есть Божественный свет. А Бог меняет нас и делает способными к восприятию Божественного света, то есть Своего естества, соприсносущного Его неизреченной и непостижимой сущности, делает нас причастниками Своей энергии.
Итак, Бог Отец вводит нас в Царство Сына и прощает нам грехи. Он дает нам все это из одной только любви, не требуя от нас какого-либо вознаграждения или даже труда. Он подает нам эти дары, лишь бы только мы были готовы и способны воспринять их и проявить благодарность. Она состоит даже не в том, что мы будем благодарить Бога в буквальном смысле слова, а в том, что посчитаем Его дары действительно нужными и полезными для себя и будем хранить их, то есть проявим деятельную благодарность. Тогда эта милость Божия пребудет с нами.
«В Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов, Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари» (ст. 13–15). Здесь апостол Павел уже переходит к рассуждению о Сыне Божием. Мы имеем в Нем прощение грехов, а Сам Он есть образ невидимого Бога, как говорится в славянском тексте, «перворожден всея твари». Не в том смысле, что Сын Божий рожден раньше, а тварь рождена после Него, и не в том смысле, что сначала сотворен Сын, а потом сотворена тварь. Не нужно связывать между собой эти два слова — «перворожден» и «твари» — и делать неверные выводы, как поступают некоторые еретики. Они говорят либо о том, что Бог не сотворил мир из ничего, а извел его из Себя, либо наоборот — что Он не родил Сына Своего, а сотворил Его. Правильное понимание этого выражения должно быть таким: Сын является прежде всякого творения, и Он рожден, а тварь появилась после, и она, как говорит само ее название, сотворена, а не произошла непосредственно из Бога.
Апостол Павел подчеркивает это для того, чтобы мы не подумали, что Иисус Христос как человек (притом родившийся и живший совсем недавно по сравнению со временем, когда апостол говорил эти слова) является такой же тварью, как и все прочие существа. Действительно, как человек Он — творение, но в то же время Он есть перворожденный, «перворожден всея твари» и есть образ Бога невидимого, а образ содержит в себе весь первообраз, иначе он был бы неточным и неполным. И, воплотившись, Господь Иисус Христос сделал этот невидимый образ видимым через Свое человеческое естество. Например, взирая на иконах на образ Христа, мы видим человеческое лицо, но в то же самое время — лицо Сына Божия. Как по чертам лица мы можем угадать характер человека, так и, созерцая черты лица Спасителя, мы можем почувствовать, что предстоим не перед изображением человека, но перед ликом Сына Божия, «Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари».
«Ибо Им создано всё, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано» (ст. 16). Перевод епископа Кассиана, может быть, более точен, чем церковнославянский и русский: «Потому что в Нем было сотворено всё». Почему — в Нем? Потому что Он, как Слово Божие, есть предвечный носитель Божественных идей. Как у человека есть какие-то замыслы о своих делах, так есть они и у Бога, но у человека они возникают, исчезают и меняются, а Бог, как существо неизменное, от века имел в себе мысли о видимом мире. Эти мысли, конечно, также существовали в Слове Божием, как и в Боге Отце, поскольку Сын единосущен Отцу. Итак, в Господе Иисусе Христе было сотворено все, что на небесах и все, что на земле. Поскольку все, что существует в мире видимом, нам известно, то апостол Павел на этом не останавливается. И, вероятно, желая говорить о более возвышенных творениях, он перечисляет ангельские чины: престолы, господства, начала и власти. То есть все создано Им, в Нем и через Него. Как пишет апостол Иоанн Богослов, «все через Него начало быть, что начало быть» (см. Ин. 1, 3) — не только видимое, но и невидимое.
Апостол Павел говорит это для того, чтобы мы почувствовали величие Сына Божия. Им и в Нем все сотворено, а мы введены в Его Царство. Когда мы посещаем храмы Божии, живем по уставу и Преданию Православной Церкви, то хотя мы телом находимся на земле, но в то же самое время душой — конечно, в зависимости от нашей ревности и преуспеяния — пребываем уже в Царствии Божием. Церковь есть Царство Небесное, уже открывшееся на земле. И для того чтобы мы понимали, Кто основатель этой Церкви и частью Кого мы являемся, апостол Павел говорит о Господе, что через Него все начало существовать и в Нем все существует.
«Все Им и для Него создано». Все создано для Него в том смысле, что всякое творение видит в Нем свою конечную цель, свое блаженство, свое осуществление и полноту бытия.
«И Он есть прежде всего, и все Им стоит» (ст. 17). Он был прежде всего — прежде, чем что-либо возникло, «все через Него начало быть, что начало быть». Конечно же, Сын не прежде Духа Святого, потому что Дух Святой не начал быть, Он всегда был совечен Отцу, так же как и Сын. И вот этот Сын Божий и Бог, Которым все содержится, Который является Вседержителем, Творцом и смыслом существования всего видимого и невидимого мира, «есть глава тела Церкви» (ст. 18). Отсюда мы должны понять величие Того, Кому мы служим и Чьи заповеди мы должны хранить.
«Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство» (ст. 18). Господь первый во всем. Он существовал раньше твари, и в этом смысле Он первенец. Через Него все начало быть, и Он здесь также первый. Он выше ангелов и всех земных тварей, и вновь здесь Он первый. И наконец, Он первым исшел из ада и разрушил его крепость и власть. И вот, Он является основателем нашей Церкви; можно сказать, Он — Церковь, а мы — Его часть. Он — глава Церкви и тело Церкви, а мы — члены этого тела. Поэтому мы должны понимать, что такое Церковь, и с благоговением осуществлять свое христианское служение. Особенно это относится к нам, монашествующим, которые от всего отреклись, ради того чтобы беспрепятственно служить Богу.
У нас превратное, слишком узкое представление о Церкви. Например, когда мы творим молитву Иисусову, нам кажется, что эта молитва, так сказать, частная, она не имеет отношения к церковному богослужению. Мы думаем, что Церковь — это храм и то, что в нем происходит, а на самом деле Церковь — это вся жизнь христианина. Пустынник или исихаст, подвизающийся в безмолвии и уединении, может быть, посещает храм чрезвычайно редко из-за удаленности своего исихастерия. Но он не отпал от Церкви и находится ближе к ней, чем мы, ежедневно приходящие в храм. Это происходит в особенности по той причине, что он, непрестанно повторяя имя Иисуса Христа, соединился через это с Ним в гораздо большей степени (если он только истинный подвижник), чем мы, часто причащающиеся. Суть церковной жизни состоит в единстве со Христом, ибо, повторю, Христос — это Церковь. Если член тела Христова соединен с этой священной Главой, Господом Иисусом Христом, Сыном Божиим, значит, он в Церкви. А если он удалился от Господа Иисуса Христа, то, пусть бы он был в храме или даже священнодействовал в алтаре, он от Церкви отделен.
Получается, что Иисусова молитва, которая может совершаться вне всякого богослужения и не является богослужебной молитвой, — самая откровенная и ясная церковная молитва, выражающая церковный дух. И кто истинно и глубоко церковен, тот, конечно же, будет всегда упражняться в ней и желать в ней преуспеть. И при этом все, что касается обрядов и внешней жизни Церкви, не будет от него удаляться, но наоборот, будет более ясно им постигнуто и принято, потому что смысл всего того, что происходит в Церкви, ее суть, заключенную в нескольких словах, он воспринял в себя.
Я не говорю, что достаточно молиться Иисусовой молитвой, ничего не зная и ничего не читая. Конечно, если бы мы достигли такого преуспеяния, как великий пророк Иоанн Предтеча, то не нуждались бы ни в каком человеческом обучении и все нам открывал бы непосредственно Бог. Но это удел немногих избранников, а необходимость каждого человека — совмещать изучение Предания Церкви и заботу о внутреннем преуспеянии. Мы сможем по-настоящему понять церковное Предание тогда, когда духом своим соединимся со Христом, то есть будем полнокровными и живыми членами Церкви Христовой. Не какими-то мечтаниями или умозаключениями, а действенно, душой своей соединимся с Господом Иисусом Христом и будем Ему внимать. Тогда Он вразумит нас, может быть, через святоотеческие книги или Священное Писание, через людей, носителей Священного Предания, и покажет, как Ему служить, как исполнять Его волю и хранить Его святое учение.
Некоторым людям кажется, что поскольку они изучают святоотеческие книги, то уже не нуждаются в том, чтобы повторять эту как будто бы маленькую и необязательную молитву, которой нет в богослужебном уставе. Но это не так. Можно сказать, что Иисусова молитва — это универсальное богослужение, заключенное в восьми словах. Можно иногда повторять пять слов, как делали некоторые подвижники: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Можно — семь слов, как делает большинство греков: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». А можно, по русской традиции, повторять: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Суть состоит в том, что таким образом мы приобщаемся к Господу Иисусу Христу, соединяемся с Ним и живем в Церкви.
Эти две вещи: верность Преданию и внутреннюю молитву — мы должны сохранить. Конечно, все церковные богослужения, и в особенности Таинства, необходимы, но суть их в самой лаконичной форме содержится в Иисусовой молитве. И, приобщаясь через нее к Господу Иисусу Христу, мы приобщаемся и к тем Божественным энергиям, которые преподаются нам через церковные Таинства. А не имея этой молитвы или не ревнуя о ней, мы не способны воспринять то, что нам дает Церковь.
В начале проповеди мы говорили о том, что Бог Отец делает нас «способными участвовать в жребии святых во свете». Но способными Он делает нас именно во Христе. Если мы пренебрегаем внутренней молитвой, то, будь мы даже очень умными, ревностными и старательными, мы не сможем ощутить этот Божественный свет. Он всегда сияет — но не для слепцов, он все проницает — но большинство людей не замечает его и даже не знает о его существовании. И для того чтобы воспринять эту великую милость Божию, неизреченно изливающуюся на людей и являющуюся жребием святых, нужно приобщиться к имени Господа Иисуса Христа, а через него и к Самому Господу, и стать глубоко воцерковленными людьми, стать истинными, живыми, полнокровными членами тела Господа Иисуса Христа, Сына Божия. Аминь.