Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу.
О внутреннем судии
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
В сегодняшнем апостольском чтении мы слышали призыв апостола Павла, обращенный не только к древним колоссянам, но и к христианам всех времен, в том числе к нам, — вести весьма возвышенный образ жизни и пребывать в высоком духовном состоянии. «Облекитесь, — говорит он, — как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость (дословно с греческого последние два слова — «в утробу сострадания, доброту». — Схиархим. А.), смиренномудрие, кротость, долготерпение» (ст. 12). Апостол называет нас «избранными Божиими». Конечно, совесть обличает нас в том, что мы недостойны такого возвышенного именования, но как раз и хорошо, что есть это обличение: оно подтверждает, что мы стремимся стать достойными нашего звания. Цель нашего призвания — святость, значит, мы не должны быть как все, не должны быть погружены в тьму неведения и порабощены страстям. Мы «возлюбленные», а не чужие Богу люди. Как святые, возлюбленные избранные Божии, как некие аристократы, патриции, мы должны облечься в царскую одежду — «во утробу сострадания». Несколько странное выражение, но таков буквальный смысл. По-славянски сказано примерно так же: «во утробы щедрот». Облечься в «утробу сострадания» — это значит иметь такое же сострадание к людям, какое мать имеет к своем младенцу. Вот к чему призывает нас святой апостол, вот в чем состоит наше избранничество. В это мы должны быть облечены, как в одежду, достойную нашего избранничества и Божественной к нам любви. Нужно постоянно испытывать сострадание ко всякому человеку, иметь проистекающую из сострадания доброту, смиренномудрие, кротость и долготерпение. Доброта предполагает, что мы всегда готовы снизойти к человеку, пусть даже он сам виноват в своих страданиях. Смиренномудрие предполагает, что мы всегда предпочитаем ближнего себе, ставим его выше. Кротость с долготерпением проявляются в том, что мы не только переносим обиды, но и долготерпим, а не в том, что мы лишь некоторое время снисходим к человеку, любим его, а потом начинаем раздражаться от его неразумного или греховного поведения и отворачиваемся от него.
К сожалению, в нас действует множество разных страстей, едва ли кто-то из нас достиг такого состояния, о котором можно сказать «облечен в утробу сострадания». Но это цель, к которой мы должны стремиться, и никто и ничто не могут ее отменить. Нет никаких извинительных причин для уклонения от того, что нам открыто через апостола Павла Духом Святым, мы не можем сказать сами себе: «Сейчас это уже неуместно». Если сказал об этом апостол, значит, сказал об этом Дух Святой. И потому мы должны видеть перед собой эту благородную одежду, багряницу, порфиру, по выражению Священного Писания, и по крайней мере укорять себя за то, что мы в таком убогом виде, что не можем справиться с мелкими неудовольствиями, обидами, раздражением, гневом, и каяться в этом.
Далее апостол Павел говорит: «Снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы» (ст. 13). Славянский перевод слова, которое переведено здесь как «жалоба», — «поречение», то есть «если кто имеет, что на кого сказать». К сожалению, мы часто жалуемся друг на друга: приходим к настоятельнице, духовнику и жалуемся. Мы считаем, что должна восторжествовать справедливость. В миру люди также испытывают неудовольствия и если, в лучшем случае, не выскажут своей жалобы самому человеку, то с кем-нибудь другим поделятся: «Ты знаешь, он мне сказал то-то и то-то, я еле стерпел, надо было ему в ответ сделать то-то и то-то». Таких взаимных неудовольствий бывает очень много, мы несовершенные люди, и потому апостол Павел, зная наше несовершенство, упоминает о жалобах. Между прочим, и с самим апостолом случалось подобное. Из Священного Писания известно, что у него было разногласие с апостолом Варнавой, его ближайшим другом (см. Деян. 15, 36–40). Если среди апостолов такое бывало, то среди нас тем более это есть. Но как нужно поступать? Апостол говорит: «Снисходя друг другу и прощая взаимно». Лучше не жаловаться, не говорить никому о своих неудовольствиях, не искать справедливости во всевозможных мелочах, не думать, будто, постоянно доказывая свою правоту, мы в конце концов достигнем того, что водворится полный порядок, конечно, с нашей точки зрения. Того, кто так делает, обычно называют ворчуном. Он все ворчит: и то не так, и это не так… Ему кажется, что если его выслушают и всё сделают, как он хочет, то в конце концов все будет идеально. Но если бы вдруг случилось так, что какой-нибудь очень смиренный, кроткий человек из любви и снисхождения к нему во всем его послушался, то у него возникли бы новые претензии. И тем самым он показал бы, что дело не в чужих ошибках, а в том, что в нем действует страсть, которая не позволяет принять действительность и людей такими, какие они есть, отчего он имеет свое, часто неправильное, страстное представление и хочет всем навязать этот шаблон. Такой человек никогда не найдет покоя. А если мы будем прощать все эти мелкие неудовольствия, которых бывает очень много, а может быть, если хватит сил, иногда и не мелкие, тогда мы уподобимся Христу: «Как Христос простил вас, так и вы», то есть так и вы поступайте. Если у нас много жалоб друг на друга, пусть даже справедливых, основанных на нашей принципиальности и безукоризненной нравственности, то тем более у Христа есть жалобы на нас Богу. Однако вместо того, чтобы жаловаться на тех людей, которые Его поносили и в конце концов позорной смертью умертвили на Кресте, Он говорил: «Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят» (Лк. 23, 34). Он молился за тех, кто Его поносил и распинал. Да и распялся Он в том числе за Своих гонителей. Не жаловался Богу, а ходатайствовал о прощении всех и вся. В этом мы и должны уподобляться Господу. Господь является для нас примером. Если мы подражаем святым, которые, в свою очередь, подражали Христу, то можем и непосредственно подражать Самому Спасителю, потому что как человек Он был совершенным, а значит, все, что сделал Он, должны сделать и мы; что Он Себе позволил, например проявить какие-то человеческие немощи, позволено и нам, а чего Он не допустил, отверг, то и нам запрещено.
«Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (ст. 14). Последние два слова с греческого языка на славянский переведены как «соуз совершенства», но можно перевести их как «связь совершенства». Все добродетели соединяет любовь, и если она исчезнет, то эта связка добродетелей, пусть даже самых возвышенных, распадется и совершенства уже не будет. Поэтому прежде всего мы должны стяжать любовь. Ни дарования, ни благодатные откровения — ничто не будет иметь значения, если мы не приобретем любви к Богу и ближним, каждый из которых является образом Божиим.
Апостол Павел продолжает: «И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны» (ст. 15). В славянском переводе на месте слов «да владычествует» сказано «да водворяется», а буквальный перевод — «да будет судьей». Последний перевод весьма поучителен и очень соответствует тому, что переживают люди духовно опытные. Я увидел, насколько правильно учил в отношении внутренней жизни мой покойный духовник игумен Андрей (Машков). Он говорил очень просто: нужно беречь душевный мир. Если ты потерял мир, значит, ты в чем-то согрешил. Таким образом, мир Божий, мир благодатный (не покой, конечно, происходящий от того, что человек бывает чем-то удовлетворен) является судьей. Например, в нас действуют какие-то помыслы, один внушает, что нужно поступить так, другой — иначе, а мир, который действует как судья (мы не имеем в виду какую-то персонализацию), говорит нам: «Если ты последуешь такому-то помыслу, то меня потеряешь. Видишь, я ухожу из твоего сердца, покидаю тебя, значит, ты поступил неправильно». Так действует этот высший судья в нашей душе, и мы каемся, исправляемся, и тогда мир вновь возвращается, как будто говоря: «Теперь ты делаешь правильно. Да, это ты должен отбросить, а этого придерживаться». Если мы будем прислушиваться к своему внутреннему судье, то обретем единение с Богом. Другое значение слова, переведенного «да будет судьей», — «да управляет». Мир Божий управляет в нашей душе. Собственные рассуждения иногда обманывают нас из-за того, что мы делаем ошибки, так сказать, в духовной логике: исходим из неправильных посылок и соответственно получаем неправильные выводы или незаметно для себя со страстью придерживаемся не того, что правильно, а того, что нам более приятно. Но мир беспристрастно показывает нам, верные мы принимаем решения или уклоняемся от следования воле Божией. Он и судит, и управляет, но где управляет? Не в мозгу, не в голове, а, как говорит апостол Павел, «в сердцах ваших». Сердце вообще главный судья человеческой жизни, оно показывает, в чем человек подлинно убежден, а что он только декларирует. Так и здесь: по тому, действует ли в наших сердцах этот мир или, наоборот, прекращает свое благодатное действие, мы понимаем, на верном ли мы пути или куда-то уклонились. К этому миру, говорит апостол Павел, вы и призваны, то есть Господь даровал вам его, а вы должны его хранить и, прислушиваясь к своим внутренним духовным ощущениям, наблюдать, куда клонятся ваши мысли, чувства, намерения, как развивается ваша внутренняя жизнь — основание и причина внешних поступков.
Говоря о мире, к которому мы и «призваны в одном теле», апостол Павел подразумевает, что Церковь составляет одно тело и мы соединены воедино. Естественно, в одном теле не может быть раздора, потому что иначе оно будет разрушаться. Если мы христиане, значит, должны быть единодушными, мирными. А можно ли быть мирными, если требовать друг от друга: «Зачем ты так сделала?», «Почему ты так поступила?» Вроде бы все справедливо, но наш мир говорит: «Это неправильно, потому что я от этого уйду, исчезну из твоей души». Так не лучше ли промолчать?
Отец Андрей любил приводить в пример настоятеля Глинского монастыря, схиархимандрита Серафима (Амелина), который был настоящим делателем этого внутреннего мира. Даже когда кто-то не слушался, он старался так к этому отнестись, чтобы ситуация умиротворилась. От него, можно сказать, веяло миром. Когда он, уже в очень преклонном возрасте (ему было более восьмидесяти лет) был тяжело болен, хотя и числился настоятелем, не мог больше управлять монастырем, потому что лежал в предсмертной болезни, братья просили келейника пустить их к нему в келью и просто постоять, чтобы приобщиться к этому миру, который от него невидимо исходил. Они ничего не говорили, не спрашивали, просто стояли и смотрели на своего любимого авву, а он их молча поучал. Это не какие-то рассказы из книг, а воспоминания из недавнего прошлого — конца пятидесятых – начала шестидесятых годов. Вот мы видим пример человека, который делом исполнил наставление апостола Павла. Вообще, глинское братство составляло тот самый единый организм, единое тело, в котором все были единодушны и любили друг друга. Они сохранили эту сплоченность на протяжении десятков лет, чувствовали единодушие и духовное родство.
Апостол Павел далее говорит: «И будьте дружелюбны». Иначе с греческого можно перевести: «и будьте благодарными». Человек, всем все прощающий, снисходительный, имеющий мир, единение со всеми, конечно, будет всем благодарен, то есть будет забывать о каких-то мнимых или действительных неприятностях, которые он потерпел от других, но зато будет помнить все сделанное ему добро и даже просто доброе отношение. Это естественное свойство души: быть благодарным поддерживающим тебя духовно близким людям, через которых и вместе с которыми ты соединен со Христом.
«Слово Христово, — говорит далее апостол Павел, — да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» (ст. 16). Мы воспринимаем слова апостола как механическое перечисление, но если посмотреть на них с точки зрения внутреннего опыта, опыта самого апостола Павла и других подвижников, то можно увидеть, что все это взаимосвязано, едино. Когда человек находится в описанном состоянии, то он насыщается словом Божиим, словом Христовым, под которым подразумевается прежде всего Евангелие и другие книги Нового Завета. Это Христово слово должно вселяться в нас обильно, не просто коснуться, а вселиться и жить в нас. Преподобный Серафим Саровский говорил, что наш ум должен как бы плавать в законе Господнем. Мы знаем, что сам он ежедневно прочитывал одного евангелиста, наверное, читал и другие книги Нового Завета, его ум был погружен в созерцание новозаветного Откровения. Он действительно как бы плавал в Евангелии, а мы, к сожалению, витаем умом в чем-то постороннем и часто уходим от того единого на потребу, в чем мы должны всегда поучаться. Если слово Христово будет вселяться в нас обильно, тогда будет в нас и всякая премудрость, научающая нас. Вразумившись словом Христовым, мы не будем развлекать себя чем-то посторонним, чуждым Божественного Откровения и даже вообще христианской культуры, скажем, какой-то музыкой и тому подобным, но нам будет достаточно того, что преподает Церковь, почему апостол Павел и говорит: «Вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями». Отсюда можно извлечь такой смысл потому, что эти слова были обращены к колоссянам, принадлежавшим к одной из самых культурных наций древности, если не сказать единственной. Сейчас мы называем ее древними греками. Естественно, у них была очень разработанная и утонченная культура, но апостол Павел им говорит: не это нужно, а псалмы, славословия и песни духовные. Их мы должны воспевать не с какими-то, пусть искренними и сильными, чувствами, какие бывают выражены в светских художественных произведениях, но во благодати в сердцах наших. Это касается не только внутренней молитвы, Иисусовой молитвы, произносимой в сердце, но и любого молитвословия — оно должно исходить из нашего сердца. Наше неотъемлемое делание — непрестанно воспевать Богу в сердце, имеем ли мы возможность делать это открыто, или только внутренне, тайно.
Судьей здесь опять же должен быть внутренний мир. Может ли быть мир в душе, если мы станем развлекаться каким-то светским искусством? В самом лучшем случае он будет умаляться, а если мы слишком увлечемся, то можем вовсе его утратить и, таким образом, потеряем критерий христианской жизни. Выражаясь аскетическим языком, мы станем пустыми, то есть в нашей душе будет постоянная пустота и сухость, потому что мы занялись не тем, чем нужно. Мир Божий ясно проговорит нам: «Меня нет, потому что ты предпочел мне мирские развлечения, отвлекся на постороннее, думаешь о человеческом. Я вернусь, когда ты покаешься и потрудишься для того, чтобы вновь соединить ум с Богом».
Апостол Павел, вразумляя нас, показывает, каким должен быть истинный христианин: он должен быть облечен, как в царскую порфиру, «в утробу щедрот», или «сострадания», иметь судьей внутри себя благодатный мир и, воспевая и благодаря Бога в своем сердце, непрестанно поучаться в слове Христовом, так чтобы вселить его в свое сердце. Аминь.