Верою Моисей, придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние.
И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и других пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; жены получали умерших своих воскресшими; иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства.
Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия.
О правильной вере
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня, в Неделю Торжества Православия, мы слышали апостольское чтение из Послания святого апостола Павла к евреям. Какое отношение это чтение имеет к событию, которое мы празднуем сегодня? Что это за событие? Мы вспоминаем тот день, когда в 843 году от Рождества Христова святая царица Феодора после смерти своего супруга, императора-иконоборца Феофила, восстановила иконопочитание. До этого в Византийской империи почти целое столетие с большей или меньшей силой свирепствовала иконоборческая ересь. Православные, в особенности монашествующие, были гонимы, подобно древним святым, о которых говорит апостол Павел, терпели страшные преследования, покидали пределы Византийской империи или переселялись на ее окраины, где царская власть не имела такого влияния. Многие были убиты или подверглись пыткам, как, например, братья Феодор и Феофан, прозванные Начертанными, потому что на их лицах по приказанию императора Феофила были варварски вырезаны стихи, хулящие их. Многое вынесла в то время Православная Церковь в лице своих исповедников и мучеников.
Император Феофил, по утверждению Феодоры, в самые последние минуты жизни раскаялся в своем заблуждении и, приложившись к святым иконам, отошел в иной мир. Она, желая восстановить иконопочитание и беспокоясь об участи своего супруга-еретика, просила, чтобы святые отцы молились о его прощении. (Надо сказать, что царица Ирина, по инициативе которой был созван Седьмой Вселенский Собор, осудивший иконоборцев, предала анафеме своего умершего мужа как еретика.) Царица же Феодора, то ли из любви и привязанности к мужу, то ли в надежде на его спасение (ведь он перед смертью изменил свое отношение к почитанию святых икон), с дерзновением предприняла следующее. Она упросила патриарха Мефодия, а также всех исповедников, в особенности пострадавших в последний период иконоборчества от ее супруга, молиться о его прощении и усердно молилась сама. И вот с пятницы на субботу первой седмицы Великого поста (поэтому мы и отмечаем память Торжества Православия в первое воскресенье поста) ей приснился сон. Боголепные мужи, ангелы, вели связанными еретиков-иконоборцев, и среди них был и ее муж, истязаемый бичами. Она стала умолять, чтобы его простили, и ей сказали: «Женщина, велика вера твоя», — и отпустили ее мужа.
Между прочим, здесь мы видим аналогию тому, что говорит апостол Павел о праведницах Ветхого Завета, которые по вере получили живыми своих умерших. Он имеет в виду тех жен, о которых говорится в житиях пророков Елисея и Илии: пророки воскресили их сыновей и вернули матерям. Здесь также произошло нечто подобное, может быть, даже большее: еретик и гонитель Церкви получил прощение ради веры своей жены, святой Феодоры, — конечно же, ради веры, подкрепленной ревностью о восстановлении иконопочитания. Своими добрыми делами, своим подвигом веры царица Феодора загладила грех мужа.
Помимо этого пророческого сна стоит упомянуть еще об одном чуде. Когда патриарх Мефодий молился о прощении Феофила, то он дерзнул написать на хартии имена всех царей-еретиков и положил их под святую трапезу. После литургии он достал оттуда хартию и увидел, что имя императора Феофила исчезло. Таким образом, из сновидения и из этого явления все поняли, что Бог простил Феофила ради веры его супруги и ее подвига благочестия.
Все соратники этого умершего императора были иконоборцами. Они образовали нечто вроде государственного совета (это был регентский совет), потому что управлять империей, по византийским законам, мог только мужчина, а сын Феофила был еще отроком. Впоследствии оказалось, что они весьма безучастно восприняли восстановление иконопочитания, а один из них даже обратился к вере, потому что тяжело заболел и выздоровел после молитвы перед иконами.
Итак, мы видим, что иконопочитание было окончательно восстановлено лишь после столетия гонений на иконы, причем его восстановление сопровождалось чудесами. Сегодняшнее апостольское чтение свидетельствует о том, что по вере в Бога в разные времена происходили чудеса. Таких чудес, подтверждавших то, чтоиконы действительно достойны почитания, было великое множество. Например, всем известно чудо, связанное с Иверской иконой Божией Матери. Вы знаете, что ее изображают со шрамом красного цвета на лике: когда воин-иконоборец ударил копьем в икону Божией Матери, оттуда потекла кровь.
Оглядываясь на историю Церкви, с одной стороны, мы видим, что Господь всевозможными чудесами подтверждал правую веру (бывшие иконоборцы, например, часто обращались к вере), а с другой, — что многие ревнители православия, иконопочитатели не приняли избавления: их подвергали истязаниям, предавали смерти. Какой же вывод мы из этого можем сделать в отношении как ветхозаветных праведников, так и новозаветных? Одни получали помощь, другие умирали в мучениях, не дождавшись избавления. В чем же тут чудо? А чудо в том, что вытерпеть страдания, достойно пройти испытания — это труднее, чем получить помощь в виде чудесного избавления от каких-то скорбей. Действительно, испытывать пытки, муки и остаться верным своим принципам — выше человеческих сил. Это возможно только тогда, когда превосходящая природу человека потусторонняя сила, то есть Бог, вмешивается, начинает содействовать человеку. Это чудо, в высшей степени удивительное и непостижимое, доказывает истину православия в большей мере, чем спасение от скорбей. В Ветхом Завете, например, говорится об отроках, брошенных в печь и избавленных от гибели (Дан. 3, 19–94), и о мучениках Маккавеях, не получивших никакой помощи, но умерших с упованием на воскресение мертвых и с верой в него (2 Мак. 7, 1–42). Так же и во времена иконоборчества: были случаи чудесного обращения при святых иконах и мощах, показывавшие, что почитание их достойно и истинно, и было чудо необыкновенной твердости в муках, гонениях и преследованиях. Что более удивительно?
Мы всегда хотим получить помощь Божию именно таким образом, чтобы избавиться от каких-нибудь несчастий: болезней, презрения, клеветы, изгнания, пыток. Мы этого очень боимся и, естественно, хотим от этого избавиться. Нам кажется, что это важнее и лучше для нас, но, согласно Священному Писанию, это не так. В Послании к евреям есть такие слова: «Взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия» (ст. 2). Господь Иисус Христос показывает нам ту награду, которую все мы получим, если будем следовать Ему, если будем Его подражателями. Между прочим, «взираем» мы на Господа и через образы иконописные — без них нам будет трудно помнить об этом. Когда, находясь в храме или келье, только мельком взглянешь на икону Спасителя, то уже одно это заставляет вспомнить о молитве и покаянии, рождает в душе страх Божий, внушает мысль о подражании Спасителю и призывает следовать по стопам праведников, подражателей Христовых. Взирая на нашего Подвигоположника, мы видим, что Он претерпел гораздо больше того, что другие люди терпели, — такое уничижение и страдание, какое редко выпадало на долю кого-либо из людей, пусть они и заслужили это своими грехами. Но Он получил и необыкновенную награду: воскрес из мертвых, воссел одесную Бога и Отца. Испив до дна чашу страдания и уничижения как человек, Иисус Христос получил награду, превосходящую всякий разум и всякое воображение. Поэтому если, взирая на Спасителя, мы будем подражать Ему и искать помощи Божией не в том, чтобы избавиться от скорбей, но в том, чтобы достойно, христоподражательно их перенести, то и мы будем награждены содействием невидимой благодати Божией, обильно нас укрепляющей и утешающей. И в мгновение страданий, и в особенности в будущей жизни, будем награждены, подобно Спасителю, потому что так же воскреснем из мертвых, будем находиться рядом с Ним, лицезреть Его славу и наслаждаться неизреченным богообщением — неописуемым, не передаваемым человеческим языком.
В святоотеческой литературе принято различать веру умственную и веру сердечную. Наверное, часто так и бывает, что человек умом все правильно понимает, верит, но сердце его лишь отчасти сочувствует тому, что воспринял его разум. Но на примере иконопочитателей, живших во времена иконоборчества, и других подвижников веры, которые пострадали за нее, совершили многие подвиги, боролись с ересью, мы видим, что вера умственная не является чем-то отдельным. Так бывает, но это неправильно. Иногда мы чувствуем пустоту в сердце, но не может быть такого, чтобы вера сердечная была лишена разумности. Иначе что тогда значила бы такая твердость в стоянии за святые догматы, например за догмат иконопочитания?
Многие считают, что если есть живая, сердечная вера, чтобы жить праведно и нравственно, то, так сказать, интеллектуальные тонкости, не имеющие, как представляется, никакого отношения к нравственности, не нужны. Зачем переживать о том, как исповедовать Троицу: так или немного иначе? Как говорить о воплощении Сына Божия: как Несторий или как Евтихий, — не все ли равно? Главное, чтобы была сердечная искренняя вера. На самом деле это вещи неразделимые: не может быть искренней сердечной веры, если нет правильной веры умственной, ибо это уже будет не вера, а, скорее, фанатизм и прелесть. Бывали фанатики и среди еретиков, и какая-то сила укрепляла их в фанатичном противостоянии истинной Христовой Церкви, но эта сила — гордость, а где гордость, там и диавол. Мы должны понимать, что правильное исповедание и искренность этого исповедания — это вещи, неотделимые друг от друга. Догматы — это не отвлеченные спекулятивные умозаключения, а опыт веры пророков, апостолов и святых отцов. И этот опыт, созерцаемый нами как нечто отвлеченное, поскольку мы сами не имеем опыта тождественного, должен для нас из теории превратиться в переживание. Тогда мы уподобимся древним пророкам, праведникам, святым апостолам, святым отцам и исповедникам — всем тем, кого мы вспоминали в связи с сегодняшним апостольским чтением и с тем событием, которое Церковь уже более тысячи лет приводит нам в пример — торжеством православия, торжеством иконопочитания над хулителями Церкви Христовой, как называли иконоборцев в древности. Аминь.