Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего. Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха. Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи.
Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи, могущий снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью, и посему он должен как за народ, так и за себя приносить жертвы о грехах. И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон. Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя; как и в другом месте говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека.
О дерзновении к Богу
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня, в Крестопоклонную Неделю, мы слышали чтение из Послания святого апостола Павла к евреям. Это чтение, безусловно, имеет прямое отношение к сегодняшнему знаменательному дню, в который мы вспоминаем о Кресте Господнем, страданиях Спасителя и о том, что мыобязаны следовать за Господом и стать крестоносцами.
Апостол говорит: «Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего» (ст. 14). Мы часто соблазняемся поступками первосвященников, то есть архиереев, иереев, других священных лиц, но если бы мы всегда помнили, что нашим истинным первосвященником является не какой-нибудь обыкновенный человек, а Господь наш Иисус Христос, то ничто не заставило бы нас смутиться, даже если бы мы увидели в поступках священников ту или иную человеческую немощь. Как я говорил в прошлой своей проповеди, мы должны взирать как бы поверх толпы, стараясь не упустить из виду Того, Кого мы любим. Господь наш Иисус Христос находится так неизмеримо высоко — Он прошел небеса и воссел одесную Бога и Отца, — что, взирая на Него, мы по необходимости вынуждены поднять взор наш от всего земного, чтобы оно не отвлекало и не смущало нас.
Мы должны твердо придерживаться нашего исповедания, потому что вера наша основана не на человеческих доказательствах, а на памяти о тех событиях, которые описаны в Священном Евангелии и проповеданы святыми апостолами. «Ибо мы, — говорит апостол Павел,— имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (ст. 15). В то же самое время нам нужно помнить, что Он великий первосвященник и величие Его неизмеримо выше не только всякого величия человеческого, но и нашего представления о величии. Спаситель и Человек, и Бог, что выражено столь краткими, но необыкновенно значимыми словами святого апостола Павла: «Имея Первосвященника... Иисуса Сына Божия». Он Человек — и потому назван Иисусом. Бог — и потому назван Сыном Божиим. Как Сын Божий по необходимости должен быть Богом, так и Сын Человеческий — Человеком. Несмотря на Свое величие, Он сострадает нам, потому что Сам был облечен человеческой плотью и вместо предлежащей ему славы, как говорит апостол Павел, претерпел страдания и муки (см. Евр. 12, 2). Спаситель был во всем подобен человеку, претерпел все человеческие немощи: и человеческую ограниченность, и телесную немощь — перенес все искушения, какие только можно себе представить, и испытал все в полной мере, хотя Сам не подвержен был греху. Сила, интенсивность искушений, постигших Господа Иисуса Христа, превосходила все, что только бывает с людьми. Если человек поддается тому или иному соблазну, то искушения прекращаются, поскольку греховная цель достигнута — диавол добился своего. Если же человек не поддается, то искушение становится все более и более сильным, страшным, даже, как кажется, превосходящим человеческие силы. Господь наш Иисус Христос как человек претерпел все искушения, причем в сильнейшей степени, поэтому Он и сострадает нам. Но в то же время Он не согрешил, то есть Он испытал на Себе, как и что нужно делать, чтобы победить грех.
Мы часто говорим: «Ему было легко, Он был Бог». Но в этих нелепых и даже кощунственных словах содержится некий оттенок ереси. Рассуждая таким образом, мы предполагаем, что воплощение Сына Божия было недействительным, как думали, например, докеты, или считаем, что оно носило временный характер. Так полагали монофизиты, учившие, что до воплощения Господь Иисус Христос имел две природы, а после воплощения — только одну, Божественную. Но Господь Иисус Христос был совершенным человеком, то есть имел всю полноту человеческого естества. Поэтому страдания Его были сопоставимы с теми, какие испытывают обыкновенные люди, и даже несоизмеримо превосходили их по своей силе, однако Он как человек их победил. «С помощью Божией», — хочется добавить нам. Это верно, но и мы также имеем возможность с помощью Божией победить грех, однако, к сожалению, не идем до конца и в какой-то момент уступаем диаволу, не желая больше подвергаться ужасной муке. Конечно, после этого мы испытываем, может быть, не меньшее мучение от упрекающей и уязвляющей нас совести, но в тот момент мы не хотим об этом думать: мы уступаем, соблазняемся, делаем то, что внушает нам диавол. А Спасителя искушал и непосредственно диавол в пустыне, и враги, и даже друзья, как, например, апостол Петр, который прекословил Ему: «Господи, да не будет этого с Тобою», — на что Спаситель ответил ему: «Отойди от Меня, сатана!» (см. Мф. 16, 22–23). Господь Иисус Христос вытерпел все страдания, но не согрешил, поэтому Он и опытен, искусен в борьбе с грехом.
Далее апостол Павел говорит: «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (ст. 16). С дерзновением — не значит без страха, но при этом не должно быть и неуместной робости. Если мы хотим победить грех, то у нас нет другого выхода. Наша человеческая немощь вынуждает нас искать помощи, но друг от друга мы ее получить не можем: как может один утопающий помочь другому? Псалмопевец Давид сказал: «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в нихже несть спасения» (Пс. 145, 3). Поэтому мы должны с дерзновением искать помощи сверхъестественной. Сам Спаситель говорил, что мы должны стучать в двери и неотступно просить, пока наш друг, который, может быть, в это неподходящее для просьб время спит, не восстанет с ложа и не даст нам, нуждающимся, хлеба. Конечно же, под другом подразумевается Господь Бог — наш единственный и безупречный друг (см. Лк. 11, 5–9). Значит, мы должны стучать, пока нам не отворят, стучать, пока наша неотступность не будет удовлетворена. Об этом говорится и в других притчах Спасителя.
Итак, мы приступаем к престолу благодати — не к престолу суда, не к престолу справедливости, но к престолу благодати, то есть благого дара, потому что все, что мы получаем от Бога, есть дар и милость. Приступаем как с дерзновением, так и со страхом. Мы должны помнить, что это престол Божий, и приступать к нему со страхом и одновременно благоговением и любовью, надеждой и трепетом. Нужда заставляет нас быть дерзновенными, и мы вынуждены приступать к престолу Божию, чтобы получить милость и благовременную помощь, когда нас борет враг, когда находят сильнейшие искушения. Приступаем с дерзновением, какие бы тяжкие грехи ни лежали на нашей совести, какими бы немощными, убогими, израненными соблазнами и демонами мы ни были. Мы должны, несмотря на свое отвратительное, может быть, и погибельное нравственное состояние, угрожающее нам смертью вечной, иметь дерзновенную надежду на помощь, как имел ее израненный странник, которому помог милосердный самарянин. Когда мы уйдем из этой скоропреходящей земной жизни, тогда уже будет поздно просить о чем-либо, поэтому мы должны дорожить каждым моментом, особенно когда испытываем тяжесть борьбы с грехом. Кто знает, сколько нам придется прожить, какие грядут испытания, будет ли у нас еще возможность доказать свою верность Богу. Поэтому мы должны стремиться получить именно благовременную помощь как для того, чтобы победить грех во время брани, так и для того, чтобы не потерять быстротечное время нашей земной жизни, чтобы не оказалось, что оно пролетело в одно мгновение и просить уже некогда.
Апостол продолжает: «Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи, могущий снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью, и посему он должен как за народ, так и за себя приносить жертвы о грехах» (ст. 1–3). Здесь апостол Павел указывает на вполне известное всем его читателям, евреям, служение первосвященника.Первосвященник избирался из людей и поставлялся на служение Богу. Он был вынужден приносить жертвы за других: грешников, заблуждающихся, невежественных людей, но, будучи сам таким же немощным, как и они, приносил жертвы и за себя. Это заставляло его, если, конечно, он не очерствел своим сердцем совершенно (а бывали, наверное, и такие), сочувствовать людям.
Так, собственно, происходит и сейчас. Служители алтаря: и нынешние первосвященники, то есть епископы, и священники, их помощники, и другие — независимо от сана имеют человеческие немощи и поэтому вынуждены сочувствовать людям и не быть слишком строгими к ним. Они принимают покаяние верующих и выслушивают рассказы об их душевных болезнях с человеколюбием, а не с возмущением, и стараются им помочь. А если бы сами священники были безупречными, как ангелы, то тогда, скорее всего, и требования предъявляли бы соответствующие, ведь и Господь наш Иисус Христос также был «обложен немощами», кроме греха, для того чтобы сочувствовать нам. Получается, что даже Бог только в том случае может сочувствовать людям, если Он как человек пережил то же, что и они. Это заставляет нас быть чрезвычайно дерзновенными. Силуан Афонский, на своем собственном опыте испытавший, чтó такое помощь Божия, говорит: «Если бы мы знали, какой Господь Иисус Христос милосердный, то никто никогда не отчаивался бы».
«И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон» (ст. 4). Из ветхозаветной истории мы знаем, что тех, кто пожелал стать первосвященником или равным Аарону, Бог наказал страшным образом: одних поглотила земля, других пожрал огонь, вышедший из кадильниц (см. Чис. 16, 31–35). Получается,что человек не имеет права с дерзновением искать первосвященства. Святитель Симеон Солунский говорит, что можно искать священства, но не епископства — проявлять инициативу в этом отношении человек не имеет права. Не всегда, конечно, так бывает, но так должно быть. Для нас важно следовать Священному Писанию и Преданию Православной Церкви.
«Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (ст. 5). Эти слова известны нам из псалма (Пс. 2, 7). Господь наш Иисус Христос стал первосвященником, потому что освящен был Самим Богом и Отцом. Он одновременно был и первосвященником, и той жертвой, которую этот Первосвященник принес, но не за Себя, конечно, а за народ. Причем Он принес ее не только за израильский народ, но и за все человечество; не только за своих современников, но и за тех, кто жил прежде Него от сотворения мира и кто должен появиться до конца времен.
Далее читаем: «Как и в другом месте говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (ст. 6). Мелхиседек, по выражению Священного Писания, не имел ни начала, ни конца своих дней (см. Евр. 7, 3). Писание не говорит ни о его предках, ни о том, что было с ним после того, как он благословил Авраама и принес за него жертву. Таким образом, Священное Писание, в котором даже умолчание имеет значение, свидетельствует о том, что Мелхиседек явился прообразом Господа нашего Иисуса Христа, подлинно не имеющего ни начала, ни конца Своих дней. Он — вечный первосвященник. Все священство новозаветной Церкви, будь то патриархи, епископы, священники, диаконы или все иные, низшие священные степени,— все оно освящается от этого единого Архиерея, потому что главой Церкви является не патриарх Иерусалимский, Константинопольский или Московский, а Господь наш Иисус Христос. Они лишь образы этого невидимого, но действенного и реального главенства. Поэтому с дерзновением и любовью, надеждой и страхом мы должны приступать к престолу величества Божия, надеясь на Его всемогущую помощь. Лишь бы только мы не устали просить, не потеряли надежду. Он всегда поможет нам, если для нас это будет полезно, спасительно. А если, как нам кажется, Он медлит, то только для того, чтобы научить нас непрестанной молитве и вниманию, ибо через эти, казалось бы, формальные вещи, как раз и совершаются самые высшие христианские добродетели: вера, надежда и любовь. Будем помнить, что наш первосвященник Господь Иисус Христос совершен и сострадает каждому: и в великих и тяжких скорбях, если бы они подлинно были такими, и в каких-то человеческих, малых переживаниях.
Для того чтобы доказать правоту своих слов, я приведу пример из Евангелия. Когда Господь наш Иисус Христос со Своими учениками и Пресвятой Девой, Своей святой Матерью, присутствовал на браке в Кане Галилейской, закончилось вино. Казалось бы, ничего страшного не произошло: ведь люди не умирали от жажды, без вина можно и обойтись. Просто, наверное, не совсем приятно было устроителям этого празднества, даже стыдно, что они недостаточно хорошо подготовились к пиру. Может быть, они были бедны, и у них не хватило средств, но они старались, чтобы все остались довольны. «И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте» (Ин. 2, 3–5). Господь благословил воду, и она превратилась в вино. Мы видим, что сочувствие Его простирается и до таких, казалось бы, мелких житейских проблем. Значит, тем более Он слышит нас тогда, когда мы страдаем, боремся с грехом, соблазнами, помыслами, когда диавол нападает на нас.
Спаситель говорит: «Забудет ли Господь избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь?» (см. Лк. 18, 7). Этого не может быть. Мы всегда должны помнить об этом и не соблазняться немощами священников и архиереев. Будем взирать выше земных событий, очами веры смотреть на нашего великого Первосвященника, восседающего одесную Бога Отца, стремиться к Нему, Ему молиться. И мы обязательно получим благовременную помощь свыше. Но для этого нужно хранить исповедание, как сказал апостол Павел (см. Евр. 10, 23). Если мы твердо следуем догматам Православной Церкви, то это не мешает нам, а, наоборот, содействует правой вере и исповеданию, проявляющимся в непрестанной молитве Иисусовой. Разве она не исповедание, разве она не похожа на то рассуждение апостола Павла, которое мы только что слышали, когда он говорит о первосвященнике — Иисусе, Сыне Божием? Мы непрестанно должны взывать к этому Первосвященнику, непрестанно умолять Его, и тогда мы приблизимся к Нему духом, находясь еще на земле. Тогда помощь эта окажется благовременной, тогда престол Божий будет для нас престолом благодати, а не престолом суда. Все для нас сделано, но нам, со своей стороны, нужно приложить усилия, чтобы то, что уже совершено, оказалось для нас действенным, реальным, полезным, стало не только нашей верой, но и подлинной реальностью, самой нашей жизнью. Аминь.