Без всякого же прекословия меньший благословляется большим. И здесь десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет. И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его.
Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, — ибо с ним сопряжен закон народа, — то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться? Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона. Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал к иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику. Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства. И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной, Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей. Ибо засвидетельствовано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека.
О новозаветном священстве
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня, в праздник Сретения Господа нашего Иисуса Христа, мы слышали чтение из Послания святого апостола Павла к евреям, в котором говорится: «Без всякого же прекословия меньший благословляется большим» (ст. 7). Почему эти слова читаются в праздник Сретения? Когда Богомладенца Христа принесли в храм, Его встретил праведный Симеон (за это и прозванный Богоприимцем), он произнес слова, часто повторяемые на богослужении и в церковной традиции названные «Песнью праведного Симеона»: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром» (Лк. 2, 29). К кому были обращены эти слова? Чтение Апостола является, так сказать, комментарием, или разъяснением евангельского чтения. Исходя из этого можно сделать вывод, что (раз меньший благословляется большим) благословляется не Богомладенец Христос, а сам Симеон Богоприимец, как человек, конечно, несоизмеримо меньший, чем воплотившийся Сын Божий, Бог. Поэтому слова «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко», обращены именно к Богомладенцу Христу.
О праведном Симеоне сказано, что в нем был Дух Святой (см. Лк. 2, 25), Который ему, конечно же, открыл, что перед ним воплотившийся Бог, и к Младенцу Симеон обратился как к своему Владыке. Христос воспринял на Себя все человеческое естество со всеми последствиями грехопадения и немощами, кроме самого греха; Он воспринял и немощи человеческого возраста и потому, как Младенец, безмолвствовал. Но в малом Младенце был всесовершенный, безграничный Бог, и Симеон Богоприимец, когда держал Младенца на руках, сам был содержим Им как всемогущим и вездесущим Вседержителем. «Без всякого же противоречия меньшее благословляется бóльшим» или более сильным, как можно было бы перевести слово, употребленное в греческом тексте. И конечно, праведный Симеон, произнося слова благословения, открывая тайну Боговоплощения, тайну пришествия в мир Христа, Мессии, в то же самое время освящался и благословлялся неизреченной Божественной силой, исходящей от этого Младенца.
Далее апостол Павел говорит: «И здесь десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет» (ст. 8). Апостол сравнивает десятины, подаваемые по закону Моисееву сынам Левииным, которые совершали священнодействие в ветхозаветном храме, и десятину, которую принес Авраам Мелхиседеку, священнику Бога Вышнего, возвращаясь после так называемой битвы царей, когда он освободил своего племянника Лота и шел с богатой добычей (см. Быт. 14, 14–20). В Ветхом Завете о священническом служении Господа Иисуса Христа, как вы помните, пророчески сказано: «Ты иерей во век по чину Мелхиседекову» (Пс. 109, 4). И, таким образом, священство, происходящее от Мелхиседека, не имеющего, по Священному Писанию, ни рода, ни племени, ни предков, ни потомков, поставляется выше священства Левиина. Мелхиседек, конечно же, имел родителей, а может быть, и детей, но его жизнь в том виде, в каком она нам открыта, является пророчеством о воплощении Сына Божия и об учреждении нового священства. По сравнению с ним священство Левиино не имеет никакого значения, потому что, как далее говорит апостол Павел, священники из колена Левиина: и Аарон, и все его потомки — рождались и умирали, а первосвященник по чину Мелхиседека, Господь наш Иисус Христос, является вечным архиереем.
Можно сказать, что вообще все патриархи, епископы, священники Православной Церкви являются только служителями и выразителями вечного архиерейства Господа нашего Иисуса Христа. И когда мы совершаем Таинство — совершаем его не своей силой (что было бы нелепо, кощунственно предположить), но силой Божией. Благословляя Святые Дары, хлеб и вино, мы обращаемся к Богу Отцу, призываем Духа Святого и благословляем их рукою с имясловным перстосложением, то есть рукою, изображающей имя Иисуса Христа. И этим показываем, что не мы, но Бог через нас, видя наше произволение, наше желание, совершает это великое Таинство. И когда мы причащаемся только что нами благословленных Хлеба и Вина, как будто бы нами освященных, то мы от них освящаемся. Да, мы совершаем определенные священнодействия, и без них Таинство не совершится, но они, скорее, показывают наше произволение, и ради этого происходит чудо преложения, пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Таким образом, меньшее, то есть мы, немощные, грешные, ограниченные люди, благословляемся от большего — от Сына Божия, воспринявшего на Себя человеческое естество и таинственно почивающего в Святых Тайнах, имеющих вид хлеба и вина. Как обычный на вид Младенец был воплотившимся Сыном Божиим, так же Хлеб и Вино имеют только вид и физические свойства хлеба и вина, а в сущности являются Телом и Кровью Того Самого Христа, Который воплотился, жил на земле, проповедовал, пострадал за нас, воскрес, вознесся на небеса и сидит одесную Отца. И это сравнение правомерно — в обоих случаях то, что выглядит одним, в сущности является другим: там — Младенец, но и Бог, здесь — Хлеб и Вино, и это также Бог. Как тогда, так и сейчас меньшее благословляется большим.
«И здесь десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живет» (ст. 8). Мелхиседек, по Писанию, не имеет ни начала, ни конца, так и Сын Божий учредил новое священство, стал новым архиереем, пребывающим вечно. И теперь все, что получают от Него, что происходит от Него, что от Него освящается, — непреложно и вечно. Поэтому все ветхое уже упразднилось, и что-либо устаревшее имеет значение только потому, что находится в единении с Господом Иисусом Христом. «И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его» (ст. 9–10). Апостол Павел рассуждает о том, что, будучи еще в чреслах Авраама, десятину Мелхиседеку принесли его потомки — его правнуки: Исаак — сын Авраама, Иаков — внук. Значит, Левий, один из двенадцати патриархов, происшедших от Иакова, был Аврааму правнуком. Таким образом, те, кто имел духовный разум, кому Духом Святым было открыто, уже тогда понимали, что левитское священство временное и будет до тех пор, пока не явится Тот, Кого прообразовывал собой Мелхиседек.
В следующем стихе апостол Павел доказывает, что священство, происходящее от Левия, уже прошло: «Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, — ибо с ним сопряжен закон народа, — то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться?» (ст. 11). Нас в этом не нужно убеждать, но для иудеев, когда еще существовало богослужение в храме Соломоновом, вопрос об отмене прежнего священства был очень важным и актуальным. Иудейский храм называли Соломоновым, хотя это был второй храм, восстановленный, точнее сказать, заново построенный Иродом Великим. В этом храме явилась великая слава — Господь наш Иисус Христос — Тот, Чьим прообразом был древний ковчег, в котором находились манна и скрижали. Пришло время исполнения пророчеств, и потому прежние богослужения потеряли смысл.
Заметьте, апостол Павел обращается именно к евреям, которые, скорее всего, жили в Иерусалиме и участвовали в жертвоприношениях. Мы знаем из церковного Предания, что древние христиане из иудеев исполняли весь Моисеев закон для того, чтобы ничем не соблазнить своих соплеменников, не дать никакого повода для гонений на христиан. И первого Иерусалимского епископа — Иакова, брата Господня, евреи, не принявшие христианства, почитали праведным человеком. Они даже считали, что гибель Иерусалима в семидесятом году произошла потому, что несправедливо казнили этого праведника. Можно предположить, что вся его паства, все его духовные чада, подражая ему, соблюдали предписания Моисеева закона. И апостол Павел, обращаясь к ним, говорит, что по сравнению со священством Нового Завета — первосвященством Господа Иисуса Христа — это уже не имеет никакого значения. Апостол Павел не сравнивает христианских епископов с первосвященниками израильского народа, он говорит, что наш первосвященник — Господь Иисус Христос, а по сравнению с Ним что может значить любой человек?
В следующем стихе говорится: «Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона» (ст. 12). Конечно, это не значит, что новый закон отменяет прежние заповеди: не убий, не прелюбодействуй и прочие, — Спаситель сказал, что от закона не прейдет ни одна черта (см. Мф. 5, 18). Наоборот, Господь усугубил строгость этих заповедей, разъяснил их в смысле большего внимания к себе. Отменено же то, что касалось богослужения, обрядов, всех тех обычаев, которым тщательно следовали иудеи, — все это потеряло сакральный смысл и соблюдалось лишь по привычке.
«Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал к иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику» (ст. 13). Мы знаем, что Господь принадлежал к колену Иудину, из которого происходили цари, а не священники. И при учреждении нового священства Господь Иисус Христос сделался и царем, мессией, помазанником, и первосвященником нового Израиля и, конечно, израильтян по плоти, если только они обращались ко Христу. В новом Израиле не важно, какого человек происхождения: еврей ли он и принадлежит к богоизбранному народу, или эллин, или скиф, или варвар. Потому что, родившись от Христа в купели Крещения, причащаясь Его Тела и Крови, мы становимся единой плотью с Ним и являемся новым народом, происходящим от Иисуса Христа и справедливо и разумно называемым христианами.
«Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства. И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной, Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей» (ст. 14–16). Господь стал священником, освятившись крестными страданиями и Воскресением из мертвых. Его священство никто никогда не сможет разрушить или отнять, и потому оно непоколебимо действует с того времени по сей день и пребудет во веки веков. И всякий сможет называться священником или архиереем только тогда, когда приобщится этого истинного священства.
«Ибо засвидетельствовано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (ст. 17). Не тот или иной священник или архиерей, а Господь наш Иисус Христос является священником вовек по чину Мелхиседека. И мы присутствуем в храме, где Он совершает все Таинства. Он посылает Свою благодать, освящающую нас иногда явно и ощутимо для нас, а иногда скрыто, но всегда действенно и могущественно. Понимаем ли мы это, будучи просвещенными, или не понимаем из-за невежества, из-за скудости и омраченности нашего ума, чувствуем ли это, будучи достойны, или не чувствуем, но в святой Православной Церкви сила Божия всегда будет действенна.
Господь Иисус Христос, Пресвятая Троица являют Свою Божественную славу через все святыни Православной Церкви: не только через Таинство Евхаристии, но и через иконы, всевозможные обряды и символы. Хотя они являются изделием рук человеческих, но поскольку это символы Божественного присутствия, проводники Божественной энергии, то, можно сказать, они орудие в руках Божиих. Через них Господь Иисус Христос освящает нас, поэтому все эти святыни, безусловно, больше нас, и мы должны отнести к себе слова апостола Павла: «Без всякого прекословия, меньшее освящается большим». И потому с благоговением будем относиться ко всем православным святыням: и великим, таким как Таинство Евхаристии, и тем, которые по нашей немощи кажутся нам малозначащими. Будем относиться к ним так, как святой праведный Симеон Богоприимец относился к Богомладенцу Христу: к Младенцу, которого он держал на своих руках, он обратился с необыкновенными словами: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видесте очи мои спасение Твое» (Лк. 2, 29–30). Аминь.